Он обернулся медленно и осторожно, боясь, что голос, который был до боли ему знаком, окажется лишь похожим на тот самый…

Смеющиеся глаза встретились с его растерянными, и в этот миг его сердце, кажется, совсем забыло про свою жизненно важную функцию. Стало нестерпимо жарко, Анри открыл рот, ловя один за другим глотки вязкого воздуха, и снова покачнулся. Бокал в его непослушной руке полетел вниз, разлетаясь на множество осколков от соприкосновения с мраморным полом.

— Эгей! Да ты, я вижу, уже пьян! — Пышные усы неодобрительно зашевелились. — Держись за меня, помогу добраться до кровати.

Но он уже и сам без всякого приглашения вцепился в сильное и большое тело рядом стоящего мужчины.

— Алистар… — выдохнул Анри куда-то в широкую грудь мага, стискивая того в своих медвежьих объятиях. Глаза нещадно защипало, и он понял, что вот прямо сейчас на глазах у сотни гостей расплачется, словно младенец.

— Эй, да что с тобой? — Алистар удивленно смотрел на происходящие с другом странности, успокаивающе похлопывая того по спине. — Случилось что-то?

— Нет, нет! — Анри замотал головой, улыбаясь сквозь слезы, блестевшие на счастливых глазах. — Все хорошо! Я не пьян, — зачем-то добавил он в свое оправдание. — Танцевать хочу! Вот прямо сейчас пойду и приглашу любую понравившуюся мне барышню на танец!

Алистар понимающе усмехнулся в усы, еще раз одобрительно хлопнув по плечу лучшего друга.

— Давно пора. Найди себе уже невесту, а то твои объятия становятся все жарче, — хохотнул он, неспешной походкой удаляясь куда-то по своим делам.

Главный советник королевства Бриаль огляделся вокруг с четким намерением выполнить свое внезапное желание. Сердце снова билось ровно и радостно, хотелось дышать полной грудью и совершать безрассудства.

Девушка в простом бежевом платье без лишних затей и с милой внешностью поймала его рассеянно блуждающий взгляд и неожиданно улыбнулась. У нее была красивая улыбка, светлая и открытая, а на одной щеке Анри успел разглядеть аккуратную ямочку. Он стремительно пересек разделяющее их расстояние, будто боясь, что запримеченную им красавицу могут вот-вот увести прямо из-под его большого носа.

— Вы позволите? — галантно склонившись в поклоне, поинтересовался Анри. Он вдруг с ужасом осознал, что совсем не умеет производить на прекрасный пол должное впечатление.

— С удовольствием, советник Хьюз. — Незнакомка снова улыбнулась, без раздумий вставая с ним в пару. — Меня зовут Рея, — представилась она, как только движения рук и ног ее неуклюжего кавалера стали более-менее похожи на танец.

— Красивое имя, — откликнулся Анри, заметно смущаясь и краснея. — Простите, я не могу похвастаться изяществом в этом виде искусства, — повинился он.

— Все в порядке, не так уж плохо, — успокоила его Рея, но ее карие глаза при этом блеснули с явным озорством.

Анри невольно залюбовался своей партнершей по танцу. В ней не было того излишнего жеманства, которое так претило его простому нраву.

— Ваше имя, — кашлянул Анри, стремясь продолжить завязавшийся разговор, — кажется, оно не бриальское.

— Вы правы, советник. Я лишь недавно переехала с семьей в ваше королевство. Мы родом из Криты. Вы говорите на критском? — Голова Реи с любопытством склонилась набок.

— К сожалению, нет. В языках я не силен. Увы.

— Не страшно. Ведь бриальский для меня уже почти как родной. А вы знаете, что означает мое имя, если перевести его на ваш родной язык? — Теперь она, кажется, откровенно кокетничала с ним.

— И что же? — принимая игру, широко улыбнулся Анри.

Рея привстала на цыпочки, дотянувшись до уха мага. Он замер, боясь нарушить столь интимный момент, вдыхая легкий, едва уловимый аромат, исходящий от девушки. От слов, которые с придыханием сорвались с уст его новой знакомой, веяло болью, свежестью и надеждой.

— Оно означает мята.

Эрин ничуть не испугалась, когда увидела эти стены. Почти каждая трещинка в них была ей хорошо знакома. Много лет она провела здесь в молитвах, покаянии и простых мирских заботах.

Храм встретил ее тишиной, и лишь внизу во дворе привычно скрипела цепь колодца, да слышались негромкие голоса служителей.

Эрин вышла на мостик, соединяющий между собой каменные башни, и оглядела окрестности. Надетое на ней серое платье настоятельницы затрепетало на ветру, в ушах неприятно засвистело. Тяжелые дождевые тучи, нависшие над храмом, вот-вот грозились устроить нешуточный потоп. Но светлая улыбка девушки озарила ее душу не хуже спрягавшегося солнца.

Там внизу, за железными воротами она разглядела силуэт Леона. Ее любимый, ее герой был готов сразиться хоть с полчищем драконов, если бы они неосмотрительно встали на пути к его цели.

Эрин торопливо сложила руки в молитвенном жесте, в последний раз поблагодарив свой временный приют за все то, что он дал ей.

Подхватив край длинного платья, она заспешила вниз по каменным ступеням туда, где был ее настоящий дом, где она обрела свою любовь и где теперь намеревалась быть безмерно счастливой.

Ламонт слышал плач женщины. Он шел по коридору таким привычным маршрутом, с трудом переставляя будто свинцом налитые ноги.

О боги, почему? Почему я должен пережить снова именно этот момент в своей жизни?

Она сидела спиной к входу, равно как и в тот, последний раз, когда еще была его женщиной. Его женой…

Узкие плечи под теплой шалью дрожали вовсе не от холода, но от боли и слез.

— Я никогда, никогда не смогу забыть их, Ламонт.

Вот они. Эти слова.

Они подтолкнули его к поступку, который сделал всю его жизнь пустой и никчемной. Он не хотел такой жизни, но и не мог выносить ее страдания.

— Забудешь, любимая. Обещаю тебе. Больше ты не будешь страдать. — Губы, словно заученный текст, повторили его давний ответ. Руки потянулись к голове Ксиллы.

Сейчас. Еще одно мгновение. Я так соскучился по тебе, родная.

— Я не хочу забывать их, Ламонт. — Руки Дойла замерли в оцепенении. — Мои воспоминания — это и боль, и радость одновременно. Я ничего не хотела бы менять в своей жизни. — Ксилла обернулась, чтобы перехватить растерянный взгляд мужа и его руки в свои. Она крепко прижала их к груди, закрывая глаза. — Просто будь со мной. Сегодня и всегда. Со временем станет легче.

— Конечно, родная. Конечно, — выдохнул Дойл, не веря своему счастью. — Я так люблю тебя, Ксилла. Прости меня…

Морриган оглянулась, с удивлением осознав, что вокруг нее царит какое-то празднование и веселье. Бал гудел, кружил и искрился с нарастающим размахом.

Взгляд упал в одно из многочисленных зеркал, выхватив стройный силуэт в пышном кремовом платье. Она была снова молода, свежа и очень красива.

Морриган помнила и этот день, и этот бал. Сердце забилось сильнее и чаще, мгновенно перехватило дыхание. Где-то послышался звон разбитого бокала. Она оглянулась на звук и замерла, не в силах двинуться с места.