воскликнула Эмилия. – И как я сразу не сообразила! – Все-таки нужно было сегодня поспать…Четыре дня уже не сплю.

Нас прервало деликатное покашливание императора.

– Вам нужна газета и спички? – деловито уточнил он.

– Да, – кивнула я.

Остальные присутствующие выглядели несколько изумленными нашими действиями, но мы не стали никому ничего пояснять. Пусть думают что хотят. Кто-то из жандармов принес нам спички и газету и уже собирался сам разжечь огонь в камине, но я его остановила.

– Негоже женщине заниматься камином, когда есть возможность поручить это мужчине, – возразил мне офицер.

– Это не просто разжигание огня в камине. Это ритуал. Здесь нужны именно мои руки. Так что позвольте мне заняться этим, – парировала я.

– Извольте на время ритуала покинуть комнату, пожалуйста, – попросила Эмилия вежливым, но непререкаемым тоном. – Нам нужны тишина и спокойствие.

Я посмотрела на длинную трубочку из бумаги в своих пальцах и едва успела вообразить ее горящей, как на ее конце тут же вспыхнул длинный язычок пламени. Положила ее под «шалаш» из дров и села у камина, дожидаясь, пока разгорится огонь. По идее, для того, чтобы увидеть в огне какие-то знамения или фрагменты прошлого, необходима цепочка определенных ритуальных действий, но сила Триумвирата давала возможность слышать голоса стихий и общаться с ними без помощи магических предметов и заклинаний.

Языки пламени взметнулись вверх, полыхнув жаром. Горящие поленья затрещали, наполняя воздух запахом пепла и сосновой смолы. Огонь домашнего камина всегда успокаивал меня и вселял чувство уюта и умиротворения, но сейчас все было по-другому. По бокам от меня сидели подруги, держа за руки, в соседней комнате тихо переговаривались жандармы и близкий круг императора, за окном поднимался ветер, отчего дрожали голые ветви деревьев, а позади нас под черным полотнищем лежало тело того, чью смерть еще пока не осознали его близкие.

Я протяжно вздохнула, глядя на огненные всполохи. На душе царила тоска и все та же тревога, чей голос в последнее время звучал все чаще, затихая только временами.

– Покажи мне убийцу, я прошу тебя, – прошептала огню. – Покажи лицо.

Возможно, это было малодушием с моей стороны, но я отчаянно не хотела наблюдать картину жестокого убийства и просто надеялась, что родная стихия покажет лицо того, кто был здесь в вечер убийства и расправился с хозяином усадьбы таким зверским образом.

Я смотрела в огонь, теряя счет минутам. Оранжевое пламя манило взор, будто баюкая. Посторонние звуки затихли, наступила тишина…

– Смотри, Марьяна, смотри! Ты должна ее узнать… Смотри…

Меня словно утягивало в темную воронку, открывшуюся посреди огня.

И снова эта комната. Все так же трещат поленья в камине, и полумрак гостиной расчерчен их рыжими бликами. На кофейном столике початая бутылка шампанского и два высоких фужера, а справа от него, около дивана…

Тело. Уже обезглавленное, с распростертыми руками. Темная рубиновая кровь разлилась по светлому ковру тошнотворной лужей. Над ним склонилась тонкая, хрупкая на вид девушка. Ее смоляные локоны разметались по спине и обагрились кровью. Запятнанная кровью сабля лежала рядом с телом. Спина девушки заметно напряглась, словно брюнетка прилагала усилия к чему-то. Послышался мерзкий чавкающий звук.

– Ах! – выдохнула девушка. – Вот оно, вот! – воскликнула она и…

Подняла руку, сжимая в ней крупное, кроваво-красное сердце. Алые дорожки побежали по ее запястью. А затем она жадно впилась зубами в вырванный орган.

Я смотрела на это жуткое действо, не веря своим глазам, и казалось, что от ужаса в моих венах вместо крови бежит нечто ледяное, разнося мертвенную стужу по телу. Что здесь происходит? Что это за кошмар? Зачем она это делает?

А девушка меж тем, испив крови из сердца Тайена, повернула голову в профиль к камину, плотоядно облизнувшись. Издала неуверенный смешок, словно произошедшее ее забавляет. Затем снова впилась в сердце, сделала глоток. А потом разжала окровавленные пальцы, выронив его.

– Спасибо тебе, Тайен. Спасибо за то, что полюбил меня. Мне это было так нужно! Сердце, в котором живет любовь ко мне! А я уже отчаялась. Думала, что никому не нужна, и никто никогда меня не полюбит. Мир твоей душе, мой хороший. А мне пора в путь.

Она развернулась к столу, чтобы взять с него салфетку. И я увидела ее лицо, пока она вытирала губы и руки.

Арианна Лэнгфилд.

Я вскрикнула, пораженная увиденным. Это невозможно! Это же… Святотатство!

Мое сознание тут же «вышвырнуло» из картины недавнего прошлого, и я судорожно вздохнула. Молча обменялась с подругами растерянными взглядами. Подобрать сейчас слова было крайне трудно.

– Зачем она сотворила это? Что ей даст… – запинаясь, вопрошала Эмилия, но ответа на эти вопросы не нашлось ни у меня, ни у Герды.

Темную магию испокон веков на Эсфире презирали и ненавидели за ее противоречие самой сути нашего мира, а потому ни в школах, ни в академиях она не изучалась, давались лишь общие знания для представления о том, что это вообще такое. Об испитии крови из сердца мне ничего не было известно, оно нигде мне не встречалось, но чутье так и вопило, что мы увидели магию поистине низменную, темную и отвратительную.

– Мы закончили! – крикнула я всем, кто находился в соседней комнате, и мысленно отметила, каким дрожащим и несмелым прозвучал мой голос.

Захотелось прокашляться. Не было совершенно никакого желания показывать свою слабость, несмотря на то что картина вырванного сердца с ручейками крови по рукам Арианны так и стояла перед глазами.

Гостиная тут же заполнилась бессмертными. Около нас мгновенно оказался император, его советник и жандарм.

– Вы увидели убийцу? – спросил у нас Алмариан, не скрывая волнения.

– Арианна Лэнгфилд, – выпалили мы в один голос.

– Что-о? – прозвучал изумленный хор нескольких голосов.

– Арианна Лэнгфилд? – переспросил император. – Вы точно уверены? Та самая скандальная бывшая прима нашего главного театра?

– Она самая, – ответила я, и в помещении воцарилась оглушительная тишина, в которой веселый треск дров в камине звучал совершенно чуждо.

Потом мы подробно рассказали все, что нам удалось увидеть в огне, и даже в пересказе это прозвучало совершенно дико и безумно.

– Вам известно, для чего она совершила этот… ритуал? – уточнил у нас жандарм.

В ответ мы лишь синхронно покачали головами.

– Мы должны сей же час объявить леди Лэнгфилд в розыск, – заявил Алмариан Второй, и жандарм согласно закивал.

А меня в этот момент пронзила жуткая догадка, от которой вновь заледенела кровь и стало трудно дышать.

– А что, если проверить и допросить леди Айну Авер? – предложила я. – Если помните, мы вам писали, что когда видели ее в последний раз вместе с Арианной, обе выглядели