Отставленному Сантьяго оставалось только сцепить руки и крутить большими пальцами.

И костерить на чем свет могущественную вампиршу, которая так быстро превратилась в его личную немезиду.

Самую красивую немезиду, предательски подсказал внутренний голос.

И черт знает какую сексуальную, несмотря на всю ее отчужденность и манеры недотроги.

А может, именно поэтому он находил ее такой возбуждающе привлекательной.

Какому хищнику не нравится преследовать свою жертву? И чем она неуловимее, тем лучше!

Представляя себе Нефри, раскинувшуюся на его постели и пресыщенную плотскими утехами, Сантьяго кое-как смог обуздать желание что-нибудь разбить или превратить кого-нибудь в фарш.

И вот наконец двойные двери, ведущие в зал Большого совета, медленно открылись, и Нефри вышла в вестибюль. Изысканная внешность не могла скрыть озабоченности. Озабоченность отражалась в ее черных глазах.

Остановившись перед Нефри, Сантьяго решительно загородил ей путь своим огромным телом. Она может быть намного сильнее его, но он тоже не лыком шит.

Нефри не отступила, и он удовлетворенно подумал, что теперь она передаст ему слово в слово все, что говорилось за закрытыми дверями.

— Ну и?.. — поторопил он ее.

Она поджала губы, но не стала делать вид, что не понимает, о чем он просит.

— Гайуса больше нет здесь, за Завесой.

Даже зная, каким будет ее ответ, Сантьяго все равно был потрясен.

Веками он отказывался думать о своем отце. Но где-то в глубине сознания таилась мысль о том, что Гайус жив и благоденствует за Завесой.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Нефри, Сантьяго натянуто улыбнулся. Он скрестил руки на груди, едва обращая внимание на приглушенное эхо шагов последних вампиров, которые выходили из зала и исчезали среди колонн.

— Где он?

Ее руки пригладили темную мантию.

— Никто не знает.

— Очень удобно.

— Мы здесь не пленники, Сантьяго.

— Когда его видели в последний раз?

— Примерно месяц назад.

— Месяц? — Брови сошлись у него на переносице.

— Да.

— И никому не показалось странным, что он просто исчез?

— Здесь все слишком заняты своими исследованиями. — Она опустила голову. — Для нас нет ничего необычного в том, что кто-то не выходит на люди неделями, а иногда месяцами.

Черт знает что!

Если это Гайус напал на Каина и Кассандру в подвале у Сальваторе, а потом вывез их из дома Каина, тогда у него был большой запас времени, чтобы устроить тайное логово, которое им никогда не найти.

— Где его логово?

Нефри посмотрела на Сантьяго с подозрением.

— Зачем тебе это?

Он нетерпеливо фыркнул. Это было непривычно — объяснять свои поступки. И спрашивать на них разрешения.

Даже глава его клана Змей признавал за Сантьяго право все контролировать самому.

— Потому что там мы, может быть, найдем свидетельства его связи с Темным Властелином.

Понятно, что этим дело не кончится.

— У нас нет доказательств, что такая связь существует.

— Поищем.

— Ты не уважаешь право на личное пространство?

Весело улыбнувшись, Сантьяго шагнул к ней, нагнулся и, пока она говорила, коснулся ее губ мимолетным поцелуем.

— Не уважаю.

Наслаждение ударило его словно током. Тело напряглось от примитивного желания прижать ее к стене и удовлетворить телесный голод, который становился невыносимым до боли.

Она застыла от его легкого прикосновения, как будто ей самой пришлось сразиться с демонами желания, затем решительным движением положила ему руки на грудь и оттолкнула.

— Если последуешь за мной, я отведу тебя к логову Гайуса.

Шагая вслед за ней, Сантьяго свирепо хмурился. Эта волна темных шелковистых волос скрывала абсолютно прямую спину, но от него не ускользнуло, как в ее глазах зажглась настоящая женская страсть, прежде чем она оттолкнула его.

Dios!

Нефри, чертова королева Единственных Бессмертных, становилась для него проблемой, что было совсем ни к чему.

В особенности сейчас.

Но разве запретный плод не сладок?

Будь что будет, решил он, быстро шагая вниз по лестнице. Это Вожделение с большой буквы.

Все остальное… Чушь собачья!

Дойдя до конца лестницы, Нефри повела его через зал со сводчатым потолком, расписанным греческими богами, и с фонтаном, в центре которого возвышалась статуя Посейдона. Он обратил внимание на запах старых заплесневелых книг, доносившийся из близлежащей библиотеки, и удушающий аромат орхидей из купальни. Но Нефри продолжала идти дальше, уводя Сантьяго от общественных залов туда, где, как он предположил, располагались жилые помещения.

Она шла и шла, пока не свернула в опасно узкий коридор с голыми стенами.

Наконец они остановились перед какой-то дверью. Помедлив, Нефри неохотно толкнула ее и позволила ему переступить через порог.

Не отягощенный никакими переживаниями, Сантьяго вышел на середину комнаты и огляделся с растущим недоумением. Тут стоял узкий топчан, а в углу притулился простой деревянный сундук.

Каменные некрашеные стены и отсутствие личных вещей делали комнату похожей на монашескую келью. Не было даже ковра, чтобы прикрыть холодный мраморный пол.

— Сурово, — пробормотал он.

— Мы не замечали, чтобы Гайус имел склонность к материальным благам, — отметила Нефри, хотя он почувствовал, что и она удивлена убогостью окружавшей их обстановки.

— Да, Гайус всегда предпочитал функциональность красоте, — согласился он. Старый вампир частенько издевался над Сантьяго за любовь к роскоши и утверждал, что его жилье больше подходит изнеженному представителю людского рода, чем смертельно опасному хищнику. — Но он не выступал против элементарного комфорта, — сквозь стиснутые зубы добавил Сантьяго.

— Мы все со временем меняемся.

Он хмыкнул в ответ:

— Хочешь сказать, эволюционируем в сторону высших существ?

Нефри поджала губы, но, как и следовало ожидать, не стала пикироваться.

— Большинство из нас просто делают все возможное, чтобы выжить.

— Глубокая мысль, dulcita[19], — пробормотал Сантьяго, открывая дверь гардеробной.

— Иногда истина очень проста.

— Ну, если ты так считаешь… — Перебирая дюжину мантий, висевших в аккуратном ряду, Сантьяго вдруг забыл, что хотел сказать, потому что увидел на узкой полке, приделанной к задней стенке, маленькую шкатулку.