на время приютить её с сыном, и теперь вся троица спешила скорее добраться до места. Когда они уже подходили к дому, неожиданно на Каменноостровский проспект со стороны перпендикулярной к нему улицы вышел вооруженный отряд. Солдаты шагали прямо навстречу беженцам, и те, в испуге ускорив шаг, успели заскочить в парадную до того, как их заметили. Матильда, покрывшаяся холодной испариной от охватившего её страха, быстро перекрестилась.

– Слава богу! Кажется, пронесло!

Первые дни Кшесинская с сыном скрывалась у Юрьева. Квартира занимала почти весь последний этаж, и в неё постоянно врывались вооруженные солдаты. Они группами вылезали на крышу через окна и бегали по ней, ища пулеметы.

– Смотрите! Головой ответите, если на крыше окажется хоть один пулемет, – угрожал один из них, видимо главный.

– Вы с окон крупные вещи-то уберите, – тихо посоветовал другой, глядя в перепуганные глаза Мали. – Не ровен час, примут за пулемет и откроют огонь по вашим окнам.

Все вещи с подоконников убрали, но всё равно, боясь шальной пули, большую часть времени сидели в коридоре. На следующий день к ним прибежала горничная Людмила, притащив сумку с едой.

– Вовремя вы убежали вчера, мадам, – сообщила она. – Ночью в дом ворвались солдаты. Их много. Они ведут себя как хозяева. Заняли все комнаты. Заставляют нашего повара им готовить, а продукты берут из вашего погреба без всякого стеснения. И вино ваше хлещут!

– Как же тебе удалось всё это вынести? – в ужасе слушая горничную, разбирала принесенную сумку Матильда.

– Буду я у них спрашивать! – в сердцах ответила Людмила. – Когда выходила, часовой меня у двери остановил: – Куда идешь? Маму навестить, – отвечаю. Что несешь? Семью покормить, – говорю, а у самой ноги подгибаются от страха. В погребе еды полно, продолжаю. У нас хозяйка запасливая была. Говорю ему это, а сама в ужасе думаю: неужто отнимет. А часовой, заглянув в сумку, милостиво так говорит: ладно, иди. Может, о своей матери вспомнил и подобрел.

– Если у тебя получится, ты мне из одежды ещё что-нибудь принеси, – попросила Маля. – И из обуви.

Через три дня к Юрьеву приехал брат Матильды Юзеф и забрал её с Вовой к себе. Саквояж с драгоценностями брать с собой побоялись.

– Юрий Михайлович, – обратилась перед уходом Матильда к актёру. – Пусть он у вас пока постоит. Боюсь. На улице ещё очень неспокойно.

– Конечно. Мы его на антресоль поставим. Когда беспорядки закончатся, тогда и заберёте.

Брат жил на Литейном проспекте, но доехать до него возможности не было. Все извозчики боялись и попрятались по домам. Пришлось идти пешком. Был очень холодный день, дул сильный ветер, и Матильда продрогла до костей в своей легонькой верхней одежде. К ней жался Володя, обмотанный тёплой шалью поверх пальто, а Юзеф нёс фоксика Джиби, завернув его в крошечное одеяльце, которое дали Юрьевы. Когда добрались до места и, наконец, вошли в квартиру, Матильда не выдержала и разрыдалась. Всё, что накопилось за эти последние дни, весь пережитый ужас – всё вырвалось наружу. Ей было очень жалко себя. Из богатой и благополучной женщины её вместе с сыном в одночасье превратили в нищих бездомных бродяг, вынужденных скитаться по чужим квартирам! Как это несправедливо! Неправильно! Почему она должна прятаться сама и прятать Вову от этих восставших людей? Потому что его отец из рода Романовых? Что им надо от них? Ещё крови? Разве мало льётся её на фронте?

У Юзефа была уже новая семья. С Симой он давно разошелся. Она вышла замуж за англичанина и, забрав с собой сына, уехала в Лондон. В новой семье Юзефа были и новые дети. Матильда хорошо понимала, что она их всех очень стесняет сейчас, но что ей было делать? У сестры Юляши с бароном тоже была небольшая квартирка. Великий князь Сергей был на фронте. Андрей в Кисловодске. Родители давно умерли. Некому ей сейчас помочь! Сколько времени продлится этот кошмар? Как она всё это выдержит? Матильда рыдала навзрыд!

Но, как оказалось, кошмар ещё только начинался. Через день после того, как Матильда перебралась к брату, как гром среди ясного неба прогремела весть об отречении от престола императора. Но странно было и то, что оно произошло не в пользу цесаревича.

– Как это могло произойти? Почему Николай передал власть не сыну Алексею, а своему младшему брату Михаилу? – возмущались многие. – Михаил женат на простолюдинке. Он не может быть царем!

А всё дело было в том, что после рождения цесаревича Алексея великий князь Михаил лишился титула наследника. И вот тут-то младший брат императора и нанес свой страшный удар по репутации всей царской семьи. Он уехал в Австрию и вопреки всем и здравому смыслу, а может, просто повинуясь зову своего сердца, женился там на своей давней любовнице Наталье Шереметьевской. Причём эта дама была не только простой дочерью московского адвоката, а еще и находилась дважды в разводе, что совершенно исключалось для брака с сыном царской фамилии, даже если бы она была и королевских кровей. В гневе от такого нарушения всех принципов династии Николай запретил брату и его жене вообще когда-либо возвращаться в Россию. Но не учесть свершившегося факта венчания по своей доброте он всё-таки не мог, и потому даровал Наталье титул графини Брасовой, а также дал согласие на то, чтобы их новорожденный сын, который по воле родства как ни как приходился императору родным племянником, именовался также графом Брасовым. Но в четырнадцатом году, как только началась война, Николай тут же разрешил брату с семьей вернуться с вражеской территории в Россию и даже назначил его командующим Кавказской дивизией. Но ни он сам, ни императрица никогда не снизошли до того, что бы принять у себя или даже обменяться хоть словом с предприимчивой дочерью адвоката. И вот теперь Николай отрекся от престола не в пользу сына, а в пользу непутевого брата Михаила?! Допустил, что его жена, бывшая простолюдинка Наталья, станет императрицей Российской империи?!

– Это просто ни в какие ворота не лезет! – возмущались все.

– При законном наследнике его величество не имеет права передавать трон брату, – заявил и министр иностранных дел Сазонов. – Даже если Алексею всего двенадцать лет. Великий князь Михаил может быть при нём только регентом!

– В случае восшествия на трон мальчик будет оторван от семьи, а это неизбежно приведёт его к скорой кончине. У цесаревича очень редкая болезнь крови, и его величество беспокоится исключительно за жизнь сына.

– А за жизнь своего народа император побеспокоиться не хочет? – продолжал возмущаться Сазонов. – Цесаревич Алексей пользуется симпатией в