– Дети – это новые симбионты, и, возможно, у кого-то окажется лишний.

Терон взял мою руку и положил себе на предплечье, при этом он гладил ладонь, мешая сосредоточиться на разговоре. Точно отвлекает!

– Но Натан говорил, что тьма матерей передается плоду. – Тер согласно кивнул. – Тогда откуда лишний симбионт?

– Девочки не бывают дуалами, и тогда новорожденного симбионта можно передать взрослому.

– Ничего не понимаю! – призналась я, ощущая себя совсем глупой.

– Частичка тьмы формируется в полноценного симбионта только рядом с плодом, – терпеливо пояснил Терон. – Понимаешь, Никс, наша тьма изначально – это просто облачко тумана, формируется в полноценную особь она только при одном условии – рядом должен быть носитель. Сформированную, наделенную зачатками разума особь можно пересадить взрослому дуалу в случае потери его симбионта. Только если его организм уже настроен для такого сотрудничества.

– Ага, – поняла я. – Симбионт растет в животе матери вместе с плодом, а потом входит в мальчика, а если там девочка, то переходит тому, кому он нужен, при условии, что тело взрослого уже знает, что это такое – жить с симбионтом? А если нет такого человека?

– Симбионт погибает.

– Ужас!

– На самом деле на моей памяти такого ни разу не случилось. Старые симы сами уходят, когда появляется новый симбионт. Они продолжают жить в своих почках, передавая коллективную память и умения. У них нескончаемый цикл перерождения, Никс.

– А почему девочки не могут жить с тьмой?

Я ощутила, как притихла и напряглась Дю.

– Потому что это трудно. Дуалы – воины, и за свою силу мы платим болью. Женщина не должна страдать.

Ой-ой-ой… Пожалуй, пора менять тему.

– А зачем вы изменяете своих женщин?

Сменила, называется! Я скосилась на Терона, лицо мужа закаменело, он не смотрел на меня, но все же ответил через несколько секунд:

– Тебе ни к чему эти знания, сатия. Мне очень жаль, что ты потеряла свою тьму, но что бы тебе о нас ни говорили, я тебя не оставлю. Раймон ничего не знает о дуалах, – зачем-то добавил он. – Ты – моя сатия, моя жизнь, мой воздух. Я надеюсь, что ты сможешь простить меня и принять, а если нет… просто позволь быть рядом.

– Терон, я давно тебя простила. – Я остановилась и повернулась к мужчине. – И ты… ты мне очень нравишься, – выпалила быстро, пока смелости хватало. – И я тоже хочу, чтобы между нами было доверие и… – Я выдохнула и зажмурилась. – Хочу, чтобы мы стали настоящей семьей!

Терон осторожно обнял меня за плечи, и время замерло, исчезли звуки – шум листвы, птичий щебет, далекие голоса. Пристальный, восхищенный взгляд блуждал по моему лицу, а я таяла от близости тела мужа. Млела и не знала, что делать. «Куда девать руки? Обнять в ответ? А не будет ли это пошло? А если просто стоять, то не подумает ли он, что я неискренняя? А может, поцеловать?» – промелькнула совсем шальная мысль.

– Много думаешь, Никс, – улыбнулся Терон и медленно склонился ко мне.

А я закрыла глаза и вцепилась в его рубашку. Поцелует? Прямо здесь, на улице… Мамочки! Сердце заполошно билось в груди, и никакая магия не могла убрать дрожь в руках и желание упасть в обморок. Терон тихонько рассмеялся и осторожно поцеловал меня в щеку, а потом взял за руку и повел по дороге. А я испытала и облегчение, и разочарование.

– У нас будет время, – шепнул дуал, когда мы вышли к разбитому фонтану, от которого лучами расходились прямые улочки.

Градис и Рокси ждали нас, сидя на скамье у остатков фонтана. Судя по их лицам, они не помирились, но и убивать друг друга вроде как не планировали в ближайшее время. Народа на площади было немного, в основном, женщины с кошелками и баулами, они спешили по своим делам, изредка перебрасываясь приветствиями. На нас косились с интересом, но без враждебности.

– Расходимся, – скомандовал Терон. – Мы с Никс берем на себя правую улицу, а вы ту, где стоит корчма. Встретимся дома.

Градис коротко кивнул и, подхватив Рокси под руку, направился по левой улице.

– Как ты относишься к шопингу? – улыбнулся Терон, предлагая мне локоть.

– Откуда ты знаешь это слово? – удивилась я.

– Я пробыл достаточно в твоем мире, чтобы выучить язык.

– Отлично отношусь! – призналась я. – Просто у нас никогда не было достаточно денег, чтобы им заниматься.

– Позволь мне исправить эту оплошность?

Кто же будет возражать против такого предложения? Уж точно не я!

Мне никогда в жизни не приходилось гулять по торговым рядам с человеком, который не считает деньги. Он даже не спрашивал, сколько стоит приглянувшаяся мне вещь. Просто рассчитывался и тянул меня дальше, к следующей лавке, где все начиналось снова. Когда мы добрались до конца улицы, за нами шли трое мальчишек с корзинами, битком забитыми покупками. При этом муж не выглядел счастливым, только вздыхал, рассматривая очередное платье:

– Ткань грубая, цвет блеклый, фасон древний. Ты у меня достойна самого лучшего, а не вот этого…

– У меня достаточно нарядов дома. Я бы вообще ничего не покупала здесь, – пыталась я донести до него свое мнение. – Пару штанов, рубашек да белье на смену. Зачем мне столько вещей?

– Белье! – стонал дуал, не обращая внимания на мои слова. – Разве это белье? Это… Это издевательство над юным телом! Тебе это нравится?

Он вытащил из корзины пышные панталоны в мелкий цветочек и с кружевной оборкой по низу. Вообще-то, я их купила вместо пижамы, потому что к ним шла широкая нижняя рубаха из такой же ткани.

– Практично и вполне миленько.

Терон страдальчески вздохнул и в очередной раз привлек меня к себе, чтобы коснуться губами виска.

– Когда это все закончится, я отведу тебя в самый дорогой и модный столичный салон. Хочу, чтобы у тебя было все лучшего качества.

Я только смеялась, не зная, как на это реагировать. Терон был на себя не похож. Он шутил, улыбался, постоянно обнимал меня и касался. И выглядел при этом так, словно выпил бокал шипучего вина.

– Последняя лавка, и идем обедать.

Я вздохнула. Мы везде расспрашивали о прорывах, но, кроме сплетен и нелепых домыслов, ничего нового не узнали. В одном месте нам по большому секрету сказали, что это дело рук беглых магов, но их скоро поймают, об этом было в столичных газетах. Кто-то читал!

В лавке царили полумрак и прохлада. Людей не было, лавочница пила травяной чай, шумно прихлебывая его из блюдца. Увидев нас, она степенно кивнула и, неторопливо допив, поинтересовалась:

– Это вы в старый дом купца Рахина вселились?

– Мы, – тоже кивнул Терон. – Приехали сегодня, решили с братом лучшей доли поискать.