– Я по тебе скучал, – раздается жизнерадостный голос Криса. – Да-да, я знаю, что ты по мне – нет, но все же – хочешь со мной на гонки? Будешь моей музой. Ну, или дамой сердца – как у рыцаря.

– Ты не тянешь на рыцаря, – усмехается Диана.

– Не суть. Принимаешь предложение? Будет весело! – говорит Крис.

– Нет.

И Диана отключает телефон.

Почему с таким предложением ей не звонит Дастин?

И почему Кристиан к ней неравнодушен, а Дастин холоден и отталкивает от себя?

Мир слишком несправедлив. Но надежда Дианы будет жива вечно – она сама так решила.

До дня моей долгожданной подработки, вернее, благотворительного бала Мунлайтов, все идет хорошо – по привычной отработанной схеме. Я просыпаюсь, завтракаю, бегу в

«Принцессу Эмилию», где надеваю небесно-голубой фартук и принимаю заказы у посетителей. Летом легкая и удачная подработка в библиотеке Хартли заканчивается, и я нахожусь в кафе до вечера. Хорошо, что оно расположено совсем близко от дома и мне не нужно тратиться на проезд в метро. Затем я встречаюсь с Нейтаном, Четом и Сью Хелман, которая становится в нашем гитарном квартете четвертой. И мы репетируем в студии, оплаченной Джессикой, помощницей Эммы Мунлайт, чтобы поздно вечером поехать в гараж к Оливеру на репетиции своей группы. Не знаю, какие уж у Джессики там обязанности, но за нами она успевает следить, как будто бы от нашего квартета зависит то, каким образом пройдет вечер у богатых. А возможно, все дело в том, что Джессика просто невзлюбила меня за мою невинную шутку и ищет повод лишить законной подработки, за которую мы с парнями получим неплохие деньги. Я не позволяю ей найти этот повод – мы не просто какие-то там возомнившие себя профи музыканты, мы – студенты Хартли. И мы знаем свое дело.

То, что мы должны были исполнять, – несколько весьма незатейливых композиций, написанных чьим-то сынком, желающим потешить свое эго, мы выучили и отрепетировали до блеска. Хотя, честно говоря, чисто гитарные квартеты – это не то, что я больше всего люблю в камерной музыке. Мне больше по нраву более традиционные струнные ансамбли, состоящие из двух скрипок, виолончели и альта. А если играть на гитаре – то в гордом одиночестве.

Приехав на последнюю репетицию за день до бала, Джессика, облаченная в траурное черное платье-футляр, недовольно говорит, что мы играем «средне, но сойдет». Она велит нам одеться «подобающим образом», читает длинную нотацию о том, как мы должны себя вести на предстоящем мероприятии, предостерегая от любых разговоров с гостями, тем самым ставя нас на место и давая понять, кто мы на этом празднике жизни. И добавляет, что завтра в восемь за нами заедет машина, дабы отвезти в загородную резиденцию.

Затем она просит меня проводить ее до машины. Пришлось вставать и тащиться за ней, чтобы на улице услышать сухое:

– Надеюсь, вы помните о вашем соглашении с миссис Мунлайт. Никто не должен знать о том, что произошло в тот вечер.

«Тот вечер» – это вечер моего эпического похищения, когда меня перепутали с дочерью миссис Мунлайт, той самой Дианой. Мне лишь остается сказать Джессике, что свою часть соглашения я выполняю и надеюсь, что нам хорошо заплатят.

В глазах Джессики появилось насмешливое выражение.

– Да, вы из тех, кого интересуют только деньги, – говорит она.

Это ложь, и ей ли не знать, что деньги – современный способ существования, без которых невозможно занятие творчеством?

Я молчу, и она садится в свою огромную черную машину. Но едва Джессика включает зажигание, я стучусь в окно. Оно медленно опускается.

– Что вы хотели, мисс Ховард?

– Вы все еще делаете это? – заговорщицки спрашиваю я ее, решив продолжить свою шутку. Джессика поджимает губы – так, что они кажутся бледной полоской, закрывает окно и срывается с места. И теперь уже я насмешливым взглядом провожаю ее – мне даже становится интересно, что Джессика скрывает. Может быть, посещает клуб для любителей горяченького или тайно практикует БДСМ в качестве госпожи?

На следующий день за нашим квартетом заезжает большая машина, в которую мы грузим инструменты и костюмы для выступления: черные строгие прямые брюки, черные пиджаки и белоснежные рубашки – мы будем словно близнецы. Единственное различие – на ногах парней будут начищенные остроносые ботинки, а на ногах девушек – туфли на небольшом каблучке. Все чинно и благородно. Безликие куклы с гитарами готовы радовать слух гостей.

Мы выезжаем из города и едем к морю, проведя в пути больше шести часов, которые кажутся бесконечно долгими – я успеваю и поболтать, и поспать, и посидеть в Интернете, и сделать селфи с ребятами, и поглазеть на проносящиеся мимо городки поля и холмы. С одной стороны, меня радует то, что я увижу море, а с другой – мне непонятно: почему бы не провести свой бал в Нью-Корвене, зачем заставлять всех так далеко тащиться?

И лишь когда мы приближаемся, понимаю, почему. Это невероятно шикарное место. Загородная вилла Мунлайтов находится на побережье – ее видно с вершины холмов, по которым проложена дорога. Это целое поместье, огражденное неприступным забором, в центре которого стоит огромное величественное здание, похожее на дворец, – в таком бы не отказалась пожить и королевская семья. Мы вчетвером прилипаем к окошку, пытаясь с высоты разглядеть огромный парк, пруд, бассейны, корты, вертолетную площадку, виноградники, яхты, застывшие в лазурной воде. И если честно, мне даже не верится, что у кого-то может быть подобный загородный дом. Уму непостижимо!

Мы заезжаем в поместье, и первым делом нас тщательно досматривает суровая охрана. Они проверяют наши документы, сканируют вещи и заставляют нас пройти через арочный металлодетектор. И только убедившись, что мы «чисты», нам разрешают двигаться дальше и проверяют следующие машины. Однако водитель едет не по главной аллее, вдоль которой цветут алые и белые азалии, а направляется в объезд, высаживая нас у строгого двухэтажного особняка нежно-кремового цвета.

Моему удивлению нет предела – это гостевой дом. Один из нескольких! В них располагаются постоянная прислуга и временные работники вроде нас. Кроме обычных комнат здесь есть гримерные – в подвальном помещении, и честно сказать, они в разы лучше, чем гримерные в клубах, к которым мы привыкли. Для каждого коллектива – свое звукоизолированное помещение с зеркалами, столами, вешалками и всем необходимым. На столах стоят легкие закуски и напитки, но никакого алкоголя, что очень удручает Чета. Он, по натуре живой и подвижный человек, в пути устал больше всех.