— В последний раз, когда женщина начинала разговор с этих слов, я узнал, что она ждет ребенка.

Как итог, на стул я не плавно присаживаюсь, а практически плюхаюсь.

— И была скорая свадьба, — он впивается в меня взглядом, в котором мне чудится не удивление, а надежда, что я как раз по такому вопросу. И, видимо, чтобы поощрить меня на признание, он улыбается и мечтательно продолжает. — Веселая свадьба. Три дня гуляли и танцевали! А потом у нас появился Фрол.

Я прихожу в себя достаточно, чтобы после этого монолога воспоминания качнуть отрицательно головой и озвучить все-таки тему прихода.

— Я не по личному вопросу. Хотела поговорить с вами насчет работы.

— Грустно, — вздыхает мужчина. — По личному было бы лучше. Нет, понятно, что новость была бы связана не со мной, но…

Он устремляет на меня пристальный взгляд, мол, давай, давай, признавайся, я на твоей стороне!

И даже как-то неловко его расстраивать, но больше тянуть невозможно, потому что как-то он умеет заражать эмоцией ожидания, и сидишь и думаешь… а если бы и правда, если бы на самом деле у меня и Фрола…

Хотя, нет.

Ребенок — это прекрасно, но каждый день смотреть на него, искать в нем черты мужчины, с которым быть невозможно… я просто не выдержу, не смогу.

— Константин Викторович, я хочу уволиться, — замечаю его удивленный взгляд и добавляю поспешно. — Нет, конечно, я не оставлю вас, пока вы не найдете нового бухгалтера или оператора, который бы набивал накладные, если бухгалтер не особо и нужен… Пока вы не найдете человека, который бы исполнял мои обязанности, я готова работать удаленно. Буду подключаться через тим вайер. А менеджерам просто придется скрепить накладные и все. А документы… Я буду приезжать раз в неделю и разбирать их. Тогда же обзвоню должников — мне кажется, нет необходимости им часто навязываться. Будет некий кредит доверия с нашей стороны. Возможно, они его даже оценят.

— Так, — мужчина окидывает меня взглядом, переводит его на фотографию с сыновьями, и снова устремляет его на меня. — А в чем причина? Задержки по зарплате нет и не будет, я гарантирую. Меня твоя работа устраивает, да и Марья Ивановна тебя только хвалит.

— Ну… — торможу я.

Не могу же я ему рассказать, что хочу отсечь от себя все, что связано с Фролом. И не хочу каждый день сидеть и смотреть на двери, ожидая и боясь услышать его шаги. Я и в телефон-то свой опасаюсь заглядывать, чтобы не выискивать в черном списке пропущенные звонки. Номер Фрола я, конечно, не помню, не было такой цели, а вот последние три цифры в голове почему-то крутятся.

Да и о настоящей причине своих увольнений из других фирм сказать не могу. Мир бизнеса довольно тесен, это я сейчас хочу от всего отречься и отдохнуть, а так как, помимо бухгалтерии, ничего не знаю и не умею, рано или поздно придется устраиваться опять.

Не хочется, чтобы слухи обо мне приходили в новую компанию раньше моего резюме и меня.

— Честно говоря, — выдаю тоже правдивую версию, хотя и неполную, — я бы хотела отдохнуть, уехать на какое-то время из города. У меня не было отпуска на предыдущей работе, здесь еще не полагается, так что…

— Вообще не проблема, — объявляет Константин Викторович. — Вот на Новый год и отдохнешь, вместе со всем коллективом.

— А разве… — перевариваю я информацию. — Разве поездка за границу не отменилась?

— Отменилась, — подтверждает мужчина. — Раньше как у нас было? Мы уезжали всем офисом на пару дней за границу. А теперь я подумал, что нужно не расслаивать коллектив, и отдыхать поедет весь состав фирмы. Весь, включая тех, кто на складе. Но так как это выйдет куда дороже, и несмотря на хорошее финансовое положение в фирме, это все равно слишком большие затраты, да и загранпаспорта есть не у всех… Так что в этом году поедем куда-нибудь поближе, скорее всего, в наши родные горы.

— А вы уже сказали коллективу об этом? — задаю бестактный вопрос.

— Нет, — пожимает плечами мужчина. — Я же еще не решил, куда мы конкретно поедем. Просто когда Марья Ивановна поинтересовалась, купальник какого цвета лучше купить, чтобы взять с собой, я увидел цену купальников и сразу признался, что в этом году моря не будет. А что, уже все в печали?

— Ну да, есть немного, — признаюсь с широченной улыбкой.

Потому что одно дело — когда ты несчастлив сам. И другое — когда ты приносишь несчастье другим.

Нет, в обоих случаях тяжело, но в первом хотя бы нет грызущего чувства вины.

А теперь оказывается, что дело-то не во мне! И вообще, в этой фирме все хорошо, даже лучше, чем было!

Пользуясь моим настроением, директору удается отговорить меня писать заявление об увольнении.

Мы договариваемся о том, что пока я остаюсь на работе, но появляться здесь не обязана — буду подключаться к компьютеру через удаленный доступ, а с должниками работать так, как и сказала вначале.

Не знаю, как ему удается так просто меня уболтать. Скорее всего, это хватка и опыт. Но я не в накладе.

— Потом уволишься, если захочешь, — добавляет директор, словно считав мои мысли. — Сгоряча только блины хорошо получаются.

Кто бы мог подумать, что визит в кабинет директора с целью уволиться, так улучшит мое настроение?

И даже без разницы, что у этого директора одинаковая фамилия с Фролом…

Так, не думать…

Не думать о нем!

Не выходит, не получается.

И когда я выхожу из кабинета директора и замечаю его задумчивый взгляд на фотографию сыновей, мне очень хочется подойти и хотя бы еще разочек тоже взглянуть.

***

Хорошо, что у меня просто нет времени на элементарную слабость. А так бы, кто знает, возможно, я бы тянула в офисе время, на что-то надеясь…

Объяснив Марье Ивановне, что у меня теперь новый график, неожиданно получаю поддержку и с ее стороны.

— Не переживай, Оля, — говорит она, вручая мне на дорожку горсть шоколадных конфет, кивает на подоконник и обещает: — Я за нашими цветочками присмотрю. Цветы они такие, ранимые, надо знать, когда поливать их, а когда оставить в покое, чтобы дать отдохнуть.

Растроганно киваю, потом не выдерживаю — обнимаю ее и выхожу из офиса. Еду на лифте, чтобы не пересекаться с теми, кто все еще остается в курилке и никак не может прийти в себя.

В городе у меня остается еще одно важное дело, так что я торопливо сбегаю по ступенькам, мчусь к остановке, как будто за мной гонится кто-то невидимый, и еду к бабуле.

Конечно, я сомневаюсь, что ей удалось хоть как-то приструнить вредного котенка, но все-таки бабушка в возрасте и так часто убирать, как этого требует серый наглец, для нее уже трудно. Мне даже не хочется думать, в каком виде я застану любимую бабушку и застану ли с ней кота вообще.