– Нет. Если я раскрою тайну, меня сразу убьют. Я же сказал,что не уверен в завтрашнем дне. Вы поймите, деньги заплачены, машина запущена,работают профессионалы, и заказ будет выполнен рано или поздно. Вы просто незнаете законов уголовного мира. – Парнишка сильно нервничал, говорил быстро,возбужденно, в его голосе, в интонации, во всей его фигуре Илье Никитичу вдругпочудилось что-то очень знакомое.

– Да, вероятно, я плохо знаю эти законы – кивнула Беляева. –Во всяком случае, о профессиональных убийцах, которые приняли заказ, но за годохоты так и не поняли, кого им надо убить, я слышу впервые, – она улыбнулась иотдала микрофон Бутейко.

Зал гудел, смеялся, многие топали ногами и хлопали в ладоши.Только что рыдавшие старушки возмущенно перешептывались, качали головами.Девочка в последнем ряду, предлагавшая спрятать страдальца у себя дома, вложилачетыре пальца в рот и оглушительно засвистела.

– Подождите, господа, – произнес Бутейко, откашлявшись, – мытолько что выслушали мнение нашей уважаемой Елизаветы Павловны. Но это всеголишь мнение. Продолжим дискуссию, выступил только один эксперт, сейчасобратимся к представителю наших замечательных спонсоров. Поприветствуем нашегогостя, заместителя коммерческого директора банка «Надежда». Прошу аплодисменты,господа!

Но вместо аплодисментов продолжали звучать шиканья, топот исвист. Представитель банка мрачно помотал головой и отстранил протянутыймикрофон.

"В течение нескольких минут Бутейко еще пытался спастипередачу, бормотал в микрофон какие-то беспомощные, высокопарные фразы осострадании, но только раззадоривал публику. Герой в маске поднялся и,сгорбившись, как побитый, про – шмыгнул к выходу. Камера на долю секундыскользнула по нему. Маска была плоской, прилегала к лицу неплотно, Илья Никитичпопытался разглядеть хотя бы часть лица, нажал «паузу», но увидел только скулуи край подбородка.

– Ну ладно, это можно уточнить, – пробормотал он и пустилпленку. Но больше смотреть было нечего. На экране возникла заставка, потом далирекламу спонсоров.

Румяная глянцевая семейка, мама, папа, двое деток, мальчик идевочка, взявшись за руки, прыгали по сверкающему паркету пустой комнаты. Наних, стоя в уголке, с улыбкой глядела бабушка, роль которой исполняла известнаяактриса. Обращаясь к телезрителям, она произнесла своим глубоким «мхатовским»голосом:

– Мои дети ждали квартиру много лет. Им помогла «Надежда».

– Но нужна еще и мебель? – восклицал мальчик.

– Есть «Надежда», будет и мебель! – подмигивал с экрана отецсчастливого семейства, и, подхватив бабушку в хоровод, все вместе продолжаликружиться по комнате со звонким смехом. Затем ставилась эмблема банка, и«бабушкин» голос сообщил проникновенно:

– Мне много лет, всякое бывало, но я знаю: главное в жизни –надежда. «Надежда» вас не подведет.

Запись кончилась. На экране плясала черно-белая рябь. Преждечем промотать пленку и посмотреть, есть ли на ней еще что-нибудь, Илья Никитичвзялся за блокнот, отыскал телефон оператора. Был уже двенадцатый час, но ЕгорЛабух говорил, что звонить ему можно до двух часов ночи.

– Добрый вечер, Егор Викторович. Следователь Бородинбеспокоит. Простите за поздний звонок. Я только что просмотрел запись ток-шоу,которое вел Бутейко…

– А, то самое, – оживился оператор, – первое и последнееток-шоу Артема. Кстати, можно спросить, как к вам попала кассета? Я думал,записи не осталось.

– Я нашел ее у Бутейко дома. Вы сказали, первое и последнее.Неужели для телевизионного начальства провал оказался настолько серьезным, чтоБутейко после этого на три года отстранили от эфира?

– Специально, в административном порядке, никто неотстранял. Но у него после этого начались сплошные неприятности, пошла чернаяполоса. Спонсоры озверели. Они сказали, что не собираются оплачивать такуюнаглую халтуру, сказали, что он опозорил банк, сделал их посмешищем. Начальствоканала было полностью солидарно со спонсорами, и еще ему досталось за то, чтоон своей наглой халтурой поломал эфирную сетку. Из-за того, что передачакончилась раньше на семь минут, получилась дыра, а это очень серьезно. Междупрочим, с тех пор почти все передачи подобного рода идут в записи. Сейчаспрактически не осталось ток-шоу в прямом эфире. Только запись, спредварительным монтажом. Ведь если бы не эфир, можно было бы потом что-тосляпать из этой программы, вырезать Беляеву, вклеить кусочки из других передач,ну там, знаете, лица публики, которые плачут или смеются, аплодируют, взависимости от того, что надо ведущему.

– Скажите, а Беляева знала заранее, о чем пойдет речь? Онпредупредил, что история выдуманная и герой фальшивый?

– В том-то и дело, что нет. Артем наплел, что раскопалклассный эксклюзив, для премьеры ничего лучшего найти нельзя. Но пусть этобудет сюрпризом для всех, так интересней.

– А почему в качестве эксперта он пригласил именно ее?

– Она была уже очень популярна, а для подобных передачобязательно нужны, «свадебные генералы». Артем не был настолько известным,чтобы знаменитости повалили валом на его первое ток-шоу. Он приглашалнескольких актеров, эстрадных певцов, но они говорили, что не могут участвоватьв программах, которые еще не достаточно раскручены. К тому же тогда о Бутейко вэтих кругах уже ходили нехорошие слухи. Лиза согласилась потому, что у нее былисвободные два часа, ну и вообще, он так ее упрашивал, без «свадебного генерала»передача заведомо была обречена на провал. Лиза его просто пожалела.

– Да уж. пожалела, – эхом отозвался Илья Никитич, – а вобщем, она была права, я бы так же поступил. Бессовестно дурачить людей, игратьна их чувствах. Странно, что никому из публики не пришло в голову задать героюхотя бы один из тех простых вопросов, которые задавала она.

– Они зрители, люди с улицы. На них действовала магия эфира.Бутейко именно на это и рассчитывал. Понимаете, дело не в том, что он привелсвоего приятеля и выдумал фальшивую историю. Это как раз нормально. Дело в том,что историю эту, стержневую тему своей премьеры, он не потрудился добросовестнопродумать, все рассыпалось от трех простых вопросов, Кстати, знаете, этот банк«Надежда» лопнул через год, исчез вместе с денежками вкладчиков. Молодые люди,которых вы видели на пленке, до сих пор в розыске.

– Подождите, вы сказали, он привел в качестве героя своегоприятеля. Случайно не помните, как его звали?

– Да что вы, больше трех лет прошло.

Дмитрий Владимирович уехал на весь день, у Вари с утраболела голова, была небольшая температура, она осталась дома. Пока горничнаягудела пылесосом, Варя, накинув шубу, вышла в сад. В руках у нее был учебник поистории средних веков, надо было готовиться к зимней сессии. Она присела наскамеечку у бассейна, открыла книгу на заложенной странице, но не моглапрочитать ни строчки. Она вообще не понимала, зачем Мальцеву так хочется, чтобыона училась в этом дурацком Университете искусств, изучала античность, готику,ренессанс, если все это давно забыто и никому не нужно.