Он опустился перед мной на колени, без намека на юмор налице.

— Что-то очень, очень скверно с тобой. Не могу сказать,что...

— Говорю же, я в полном порядке. Зачем ты снова пришел ипытаешься все испортить?

Не так давно я отчаянно хотела, чтобы он пришел. А сейчасэто было совсем не важно. Мне хорошо здесь с Дмитрием, хотя и не безоблачно.Надо просто разобраться с этим, вот и все.

— Я уже объяснил — я здесь не ради себя. Я здесь ради Лиссы.— Он устремил на меня серьезный взгляд широко распахнутых глаз. — Роза, умоляютебя, возвращайся домой. Ты нужна Лиссе. Я не знаю, что с ней происходит и какпомочь ей. И никто не знает. Думаю, только ты сможешь. Может, разлука с тобойпричиняет ей вред. Может, поэтому и ты ведешь себя так неестественно.Возвращайся домой. Пожалуйста. Мы исцелим вас обеих. Вместе мы сумеем во всемразобраться. Она ведет себя так странно. Безответственно, как будто ей на всенаплевать.

Я покачала головой.

— Наша разлука не означает, что со мной что-то не так.Скорее всего, и на ней это не сказывается. Если у нее проблемы с духом, нужнообратиться к врачам.

— Проблема в том, что ее это не волнует! Проклятье! — Он поднялсяи принялся расхаживать. — Что с вами обеими такое? Почему ни она, ни ты не всостоянии осознать важность своих проблем?

— Может, дело не в нас? Может, ты все это вообразил?

Адриан резко обернулся ко мне.

— Нет, я тут ни при чем.

Мне не нравилось все это — его тон, выражение лица, слова. Яобрадовалась при виде его, но сейчас была недовольна тем, что он портит мненастроение. Не хотелось думать обо всех этих вещах. Слишком трудно.

— Послушай, — заговорила я, — мне было приятно повидаться стобой, но теперь хватит, в особенности если ты собираешься сидеть здесь,обвинять меня и выдвигать какие-то требования.

— Я ничего такого не делаю. — Теперь его голос звучал мягко— гнев ушел. — Меньше всего на свете мне хочется тебя огорчать. Я беспокоюсь отебе. И о Лиссе тоже. Я хочу, чтобы вы были счастливы и жили той жизнью, какаявам нравится... но не так, как сейчас, когда вы обе встали на путьсаморазрушения.

Его слова имели смысл, казались разумными и искренними. Япокачала головой.

— Не вмешивайся. Я там, где хочу быть, и обратно не вернусь.Пусть Лисса сама выкручивается. — Я спрыгнула с перил. Мир вокруг началвращаться, и я пошатнулась. Адриан схватил меня за руку, но я выдернула ее. —Со мной все прекрасно.

— Вовсе нет. Иисус! Я готов поклясться, что ты пьяна, воттолько... по ауре этого не видно. Что с тобой?

Он провел руками по своим темным волосам, что всегда былопризнаком волнения.

— Все, хватит. — Я старалась говорить как можно вежливее. Ис какой стати мне так хотелось снова увидеться с ним? Когда я только оказаласьздесь, это почему-то было очень важно. — Отошли меня обратно, пожалуйста.

Он открыл рот, как бы собираясь что-то сказать, и вдругзамер.

— Что с твоей шеей?

Он наклонился вперед, но я, хоть и одурманенная, сумела увернуться.Я понятия не имела, что такое он разглядел у меня на шее, да и не хотела знать.

— Не прикасайся ко мне.

— Роза, это похоже на...

— Отошли меня обратно, Адриан!

Все, хватит с меня вежливости.

— Роза, я хочу помочь...

— Отошли! Меня! Обратно!

Я выкрикнула эти слова и потом, впервые за все время, сумеласама вырваться из сна Адриана и проснулась на кушетке. Тишину в комнате нарушаллишь звук моего частого дыхания. Обычно вскоре после укуса я воспаряла,исполненная ликования, но сейчас, после встречи с Адрианом, в душе зародилисьбеспокойство и печаль.

Я встала и, хотя с трудом, добрела до ванной. Включила свети вздрогнула, таким ярким он показался по сравнению с освещением большойкомнаты. Когда глаза привыкли, я наклонилась к зеркалу, убрала волосы, чтобы немешали смотреть, и... потрясенно раскрыла рот. Вся шея была в синяках и свежихранках; вокруг последней запеклась кровь.

Я выглядела как... как «кровавая шлюха».

Почему я не замечала этого прежде? Я намочила мочалку ипринялась скрести шею, стараясь смыть кровь. Я терла, терла, пока кожа непокраснела. Все? Или где-то есть еще? Меня волновал вопрос — много ли Адриануспел разглядеть? Тогда волосы у меня были распущены и хорошо прикрывали шею.

Мятежная мысль зародилась в голове. А мне какое дело — многоАдриан видел или нет? Какое это имеет значение? Он ничего не понимает. Да иоткуда? Я здесь с Дмитрием. Да, он изменился... но не так уж сильно. И я былауверена, что смогу как-то выкрутиться, не становясь стригоем. Просто пока незнаю как.

Я снова и снова уверяла себя в этом, но из зеркала на меняглядели синяки...

Я вернулась на кушетку. Включила телевизор, ничегофактически не видя, и спустя какое-то время счастливый туман вновь окутал меня.Я выключила ТВ и заснула, на этот раз погрузившись в собственные сны, неАдриана.

Дмитрий пришел не скоро. И, говоря «не скоро», я имею в видупочти целый день. К этому времени мне уже было нехорошо — я скучала и по нему,и по укусу. Обычно он заходил дважды в день, так что это был самый долгий срокбез эндорфинов. Стремясь как-то занять себя, я постаралась сделать все, чтобывыглядеть как можно лучше.

Я перебрала платья в шкафу и остановилась на длинномшелковом, цвета слоновой кости, изящно расшитом алыми цветами. Мне хотелосьзачесать волосы наверх, но, снова взглянув на синяки, я решила оставить ихраспущенными. Недавно мне доставили щипцы для завивки и косметику, так что ятщательно уложила волосы и слегка подвила кончики. Закончив наводить красоту, япосмотрела в зеркало и осталась в уверенности, что Дмитрий будет очень доволен.Теперь оставалось лишь выбрать одно из подаренных им украшений. Что я исделала. Однако, собираясь покинуть ванную, я мельком взглянула в зеркало изаметила, что не застегнула застежку на спине. Я потянулась к ней, изогнувшисьвсем телом, но она находилась вне пределов моей досягаемости.

— Проклятье! — пробормотала я, все еще пытаясь ухватитькрючок.

Брешь в моем идеальном облике.

И в этот момент дверь в комнате открылась; послышался легкийстук поставленного на кофейный столик подноса. Повезло!

— Инна! — Позвала я, выходя из ванной. — Мне нужно...

Нахлынула тошнота, и, выйдя в гостиную, я поняла, чтоисточник ее не Дмитрий. Натан.

Челюсть у меня упала. Инна стояла рядом с ним, как обычно,опустив взгляд и дожидаясь, пока можно будет взять поднос. Не обращая на неевнимания, я перевела взгляд на Натана. Наверно, он все еще исполнял обязанностиохранника, но раньше он не заходил внутрь. Впервые за все время ожили моибоевые инстинкты, хотя бы отчасти. Я попыталась оценить, какова вероятностьсбежать. Страх подталкивал меня отступить, но тогда я оказалась бы заперта вванной. Нет, лучше оставаться здесь, где, по крайней мере, есть пространстводля маневра.