— Какая красота! Он... Он великолепен.

Я надела его на запястье, но — странное дело — подаркиДмитрия больше не значили для меня так много, как раньше.

С удовлетворенным видом он наклонился, поцеловал меня в лоби ушел. Я осталась лежать на кушетке, изо всех сил стараясь не думать о том,как сильно хочу, чтобы он вернулся и укусил меня.

Остальная часть дня прошла мучительно.

Мне приходилось читать о наркоманах, о том, как тяжкоприходится тем, кто отказывается от алкоголя или запрещенных наркотиков. Яоднажды даже стала свидетельницей того, как «кормилец» сошел с ума, когда емупришлось оставить свое служение. Он стал слишком стар, и посчитали, чтопродолжать давать кровь мороям рискованно для его здоровья. Я в изумлениисмотрела, как он умолял, чтобы ему позволили остаться, как клялся, что готоврисковать. Я знала, что здесь работает эффект привыкания, но все равно не моглапонять, почему это так много значит для него, что он готов рисковать своей жизнью.Теперь осознала.

Час проходил за часом, и, клянусь, я рискнула бы жизнью радинового укуса. Это был своего рода каламбур — если бы я позволила еще разукусить себя, то точно рисковала бы жизнью. Теперь я не сомневалась, что, если разуммой затуманится снова, я приму предложение Дмитрия. Однако с каждым мучительныммгновением без эндорфинов мысли мои прояснялись все больше. Ох, мне ещепредстояло пройти долгий путь, чтобы совсем освободиться от вампирскихэндорфинов. Когда нас в Спокане захватили в плен, стригои использовали Эдди какисточник крови, и прошло немало дней, прежде чем он полностью оправился. Скаждым проходящим мгновением я все лучше осознавала, как важно для меняоставаться без укусов и дальше. Правда, физически легче мне от этого пониманияне становилось.

Зато мои проблемы вырисовывались весьма отчетливо. Похоже,так или иначе, я обречена стать стригоем. Дмитрий хотел обратить меня, чтобы мысоставили вампирский вариант Бонни и Клайда. Натан хотел обратить меня, чтобы захватитьЛиссу — и убить обеих. Пожалуй, предложение Дмитрия предпочтительней, ноненамного. Теперь нет.

Вчера я решила бы, что перспектива стать стригоем не так иужасна. Но сегодня я осознала весь ужас пробуждения и прежнее восприятиевернулось. Мне предлагали, по сути, самоубийство, я могла продолжить своесуществование как порождение зла. Правда, с Дмитрием. Вот только Дмитрий неочень-то походил на себя. Или все же он остался во многом прежним? Все таксложно. Я снова напомнила себе, что он говорил давным-давно — как ни походилстригой на того человека, которого я знала, он им не был. Однако нынешнийДмитрий уверял, что ошибался.

— Чертовы эндорфины. Они как наркотики... — простонала я,спрятав лицо в ладонях.

Я сидела на кушетке, телевизор бубнил в качестве фона.Прекрасно. Я уже разговариваю сама с собой.

Предположим, я смогу избавиться от воздействия Дмитрия, отэтого одурманенного состояния... ну и?.. Я снова оказывалась передпервоначальной дилеммой. Нет оружия, чтобы сражаться со стригоями. Нет оружия,чтобы убить себя. Я полностью отдана на их милость, правда, сейчас ближе ктому, чтобы затеять приличную драку. Конечно, мне в ней не победить, но если ядольше сумею обойтись без эндорфинов, то смогу одолеть Инну. Все упиралось вэндорфины. Каждый раз, когда я перебирала варианты и заходила в тупик, меняотбрасывало назад, к физической реальности. Я жаждала кайфа. Жаждалавозвращения блаженного тумана. Он был мне необходим, а иначе я просто умру, итогда угроза стать стригоем отпадет сама собой...

— Проклятье!

Я встала и принялась расхаживать, рассчитывая отвлечь себя,потому что от телевизора было мало толку. Если бы я сумела продержаться чутьдольше, до тех пор пока наркотик выйдет из кровеносной системы, я смогла быпридумать, как спасти себя и Лиссу, и тогда...

Лисса!

Не раздумывая, я проникла в ее сознание. Находясь там, ясмогу на время отвлечься от собственных проблем. Может, тогда восстановлениепойдет быстрее.

Лисса и ее спутники возвращались из королевского двора вболее мрачном настроении, чем они туда отправлялись. В холодном утреннем светеперед Лиссой с беспощадной ясностью предстали события на вечеринке. Танцеватьна столе — не самое худшее на свете, но, вспоминая другие вечеринки и сравниваяих с этим уик-эндом и тем, как она развлекалась в компании Эйвери, Лиссаудивлялась себе. Иногда ей даже казалось, будто это происходит не с ней. Ипоцелуй с Аароном. Она, конечно, испытывала чувство вины, но это совсем другаяпроблема.

— Не тревожься ты об этом, — уговаривала ее Эйвери всамолете.

Все делают глупости, когда переберут.

— Но не я, — простонала Лисса. — Это так не похоже на меня.

Несмотря на заявление, она не отказалась выпить «мимозы» —коктейль, состоящий из смеси шампанского и апельсинового сока.

Эйвери улыбнулась.

— Мне, конечно, трудно сравнивать. На мой взгляд, с тобойвсе в порядке. Ты же не пытаешься сбежать с каким-нибудь человеком илинекоролевским мороем.

Лисса улыбнулась в ответ и перевела взгляд на Джил, сидящуючуть впереди. Раньше с ней разговаривал Адриан, а сейчас она углубилась вкнигу, больше всего озабоченная тем, чтобы держаться подальше от Рида. Он сновасидел с Симоном, и Лисса слегка удивилась, заметив, что страж подозрительнопоглядывает на Джил. Может, Рид наплел ему, что девочка представляет собойугрозу?

— Ты о ней беспокоишься? — Проследив за взглядом Лиссы,спросила Эйвери.

— Просто не могу выкинуть из головы, каким взглядом онасмотрела на меня этой ночью.

— Она совсем юная. Ее легко шокировать.

Лисса была согласна с Эйвери. Юная или нет, было нечтоосвежающе чистое и честное в том, что девочка выкрикивала тогда Лиссе. Джилнапомнила ей меня. И Лиссе стало не по себе оттого, что такой человек думает оней плохо. Она встала.

— Сейчас вернусь, — сказала она Эйвери. — Хочу поговорить сней.

Джил явно удивилась, когда Лисса села рядом с ней. Оназаложила закладкой страницу книги, которую читала, и искренне улыбнулась Лиссе.

— Привет.

— Привет. — Лисса выпила совсем немного «мимозы» и могларазглядеть ауру Джил — сочную зеленовато-голубую с прожилками пурпурного и темно-голубого.Хорошие, сильные цвета. — Послушай, я хочу извиниться за вчерашнее... за то,что наговорила...

Джил зарделась.

— Все в порядке, правда-правда. В смысле, бредовая ситуация,я понимаю, ты не совсем хорошо соображала на вечеринке. По крайней мере, такмне кажется. Я никогда не пила спиртного, мне трудно судить.

Джил всегда явно нервничала в таком «высоком» обществе илибо молчала, либо говорила много и сбивчиво.

— Да, ну... Мне следовало соображать до того, как я попала вэту ситуацию, И меня беспокоит то, что произошло с Ридом. — Лисса понизилаголос. — На самом деле я понятия не имею, что с ним... но он вел себянеправильно.