“Как удивительно, – подумал Нейт. – У этойбедной женщины никогда не было шанса стать счастливой”.

– Вы сами захотели стать юристом, когдавыросли?

– Разумеется, нет. Ни один здравомыслящийребенок не хочет стать юристом. Я собирался играть за “Орлят” или за “Иволг”, аможет, за тех и за других.

– Вы ходили в церковь?

– Конечно. На Рождество и на Пасху.

Тропинка почти исчезла, и теперь онипробирались сквозь густые заросли. Нейт спросил:

– Змея, которая убила девочку, что она собойпредставляет?

– Она называется бима, но вы не беспокойтесь.

– Почему же мне не беспокоиться?

– Потому что вы в обуви. Это очень маленькаязмейка, она кусает ниже лодыжки.

– А если на меня нападет большая?

– Расслабьтесь.

– А как же Лако? Он ведь не носит обуви.

– Да, но он все замечает.

– Насколько я понимаю, укус бимы смертелен?

– Он может оказаться смертельным, если у васнет противоядия. У меня оно раньше было, и если бы вчера оно оказалось подрукой, девочка не умерла бы.

– Но если у вас будет много денег, вы сможетекупить много противоядий. Уставите все полки лекарствами. Купите симпатичнуюмоторную лодочку, которая будет возить вас в Корумбу и обратно. Построитеклинику, школу, церковь и обратите в христианство весь Пантанал.

Она остановилась и резко обернулась. Ихвзгляды встретились.

– Я ничего не сделала, чтобы заработать этиденьги, и я не знала человека, который их заработал. Пожалуйста, не говоритемне этого больше. – Слова звучали твердо, и выражение лица было непроницаемым.

– Тогда отдайте их на нуждыблаготворительности.

– Они не мои, чтобы я могла их отдать.

– В таком случае деньги будут растранжирены.Миллионы уйдут на оплату услуг юристов, а то, что останется, поделят междувашими родственниками. И, поверьте мне, вам не понравится, что те с нимисделают. Вы даже представить себе не можете, сколько сердец разобьют эти люди,если получат деньги. А то, что они не смогут промотать сами, перейдет к ихдетям, и таким образом деньги Филана отравят и следующее поколение.

Сжав запястье Нейта, Рейчел очень медленнопроизнесла:

– Мне это безразлично. Я буду за них молиться.

Потом повернулась и снова зашагала. Лако успелуйти далеко вперед. Жеви едва виднелся позади. Они шли молча по полю,расположенному у ручья, потом оказались в густой роще. Лианы и ветвисплетались, образовывая плотный шатер. Воздух стал прохладным.

– Давайте отдохнем, – предложила Рейчел.

Речушка петляла в лесу, и тропинка, днокоторой было выстлано голубыми и оранжевыми камнями, пересекала ее.

Рейчел опустилась на колени и плеснула водой влицо.

– Эту воду можно пить, – сказала Рейчел. – Онатечет с гор.

Нейт присел на корточки рядом и сунул руку вводу. Она была чистой и холодной.

– Это мое любимое место, – призналась Рейчел.– Я почти каждый день прихожу сюда купаться, молиться и размышлять.

– Трудно поверить, что мы в Пантанале. Слишкомхолодно.

– Мы сейчас на самой его границе. Отсюданедалеко до Боливийских гор. Пантанал начинается где-то рядом и простирается навосток до бесконечности.

– Я знаю. Мы перелетели его почти весь,разыскивая вас.

– В самом деле?

– Да, полет был недолгим, но вид на Пантаналсверху открывался отличный.

– И почему вы меня тогда не нашли?

– Нас завертел ураган, пришлось совершатьаварийную посадку. Никогда больше и близко не подойду к маленькому самолету.

– А здесь и приземлиться негде.

Сняв туфли и носки, они погрузили ноги в воду.Сидя на прибрежных камнях, прислушивались к журчанию воды. Они были одни; ниЛако, ни Жеви не было видно.

– В Монтане, когда я была девочкой, мы жили вмаленьком городке, где мой отец – приемный отец – служил священником.Неподалеку от границы городка протекал маленький ручеек вроде этого. И там быломесто под высокими деревьями, похожее на это, куда я приходила, опускала ноги вводу и сидела часами.

– Вы там прятались?

– Иногда.

– А теперь тоже прячетесь?

– Нет.

– Думаю, что прячетесь.

– Нет, вы ошибаетесь. Я нашла для себяидеальное место, Нейт. Много лет назад я вручила свою судьбу Богу и следуютуда, куда Он меня ведет. Вот вы считаете меня одинокой, а это неправда. Он сомной каждую минуту. Он знает мои мысли, угадывает мои желания и отводит от менятревоги и страхи. Я живу в этом мире в полном согласии с собой.

– Такого мне еще слышать не доводилось.

– Вчера вечером вы сказали, что слабы. Что этозначит?

Исповедь полезна для души, говаривал емуСерхио во время курса лечения. Если Рейчел интересно, Нейт попытаетсярассказать и шокирует ее правдой.

– Я алкоголик, – сказал он почти с гордостью,так, как их учили говорить в клинике. – За последние десять лет почва четырераза уходила у меня из-под ног. И в это путешествие я отправился прямо избольницы. Не могу с уверенностью сказать, что никогда больше не буду пить. Откокаина я отказывался трижды и, хоть зарекаться не следует, могу предположить,что больше никогда к нему не притронусь.

Четыре месяца назад, пока я был в клинике,против меня возбудили дело о банкротстве. Я нахожусь сейчас также подследствием по делу об уклонении от налогов. Мои шансы угодить в тюрьму ипотерять лицензию на адвокатскую деятельность – пятьдесят на пятьдесят. О двухмоих разводах вы уже знаете. Обе мои бывшие жены меня терпеть не могут иотравили своей ненавистью детей. Я сделал все, чтобы искалечить себе жизнь.

Душевный стриптиз не принес ему ниудовлетворения, ни облегчения.

Рейчел выслушала его не дрогнув.

– Что-нибудь еще? – спросила она.