Часа через два начнутся соревнования, потомужин, после чего стемнеет. Нейту снилась “Санта-Лаура” – жалкое суденышко скаждым мигом представлялось ему все более прекрасным. Во сне оно быстропревращалось в дорогую элегантную яхту.

Когда мужчины-индейцы начали собираться, чтобыпривести в порядок волосы и подготовиться к своим играм, Нейт и Жеви хотелибыло удалиться, но один из самых крупных ипиков что-то прокричал им, сверкаябелоснежными зубами, – похоже, приглашал их поучаствовать в состязаниях.

Нейта спасла Рейчел.

Они отправились на то же место у ручейка поддеревьями и снова уселись рядом, касаясь друг друга коленями.

– Вы мудро поступили, что не пошли со мной, –сказала она устало. Видимо, сон не освежил ее.

– Почему?

– В каждой деревне есть свой знахарь, индейцызовут его шальюн. Он готовит снадобья из трав и корней, а также вызывает духовдля решения всевозможных проблем.

– А, шаман.

– Что-то в этом роде. Скорее, колдун. Всознании индейцев существует множество духов, а шальюн как бы “регулирует ихдвижение”. В любом случае шальюны – мои противники, ведь я представляю угрозудля их религии. Они всегда настроены враждебно, преследуют тех, кто принялхристианство, донимают новообращенных. Они хотели бы, чтобы я убралась отсюда,и постоянно уговаривают вождей выгнать меня.

В последней по течению реки деревне у менябыла маленькая школа, где я обучала индейцев грамоте. Я занималась с верующими,но дверь была открыта для всех. Год назад здесь разразилась эпидемия малярии,три человека умерли, и тамошний шальюн убедил вождя, что это было наказанием замою школу. Теперь она закрыта.

Нейт слушал, не перебивая. Храбрость этойженщины и прежде удивляла его, теперь же он восхищался ею. Жара и размеренныйритм жизни создавали иллюзию безоблачного мира ипиков. Чужак и заподозрить немог, что в их душах идет такая борьба.

– Родители Айеш, умершей девочки, христиане,причем они тверды в своей вере. Шальюн распустил слух, будто мог спастималышку, если бы ее родители позвали его. А они, разумеется, хотели, чтобы еелечила я. Бимы водились здесь всегда, и у местных знахарей есть снадобья противих укусов. Правда, я не видела, чтобы они хоть раз помогли. Но вчера, когдадевочка умерла, уже после моего ухода шальюн созвал односельчан и устроил вцентре деревни целое представление. Обвинил меня в смерти ребенка и заявил, чтово всем виноват мой Бог.

Речь ее лилась быстрее обычного, словно онаторопилась наговориться по-английски.

– Сегодня во время церемонии погребения шальюнвместе с несколькими горлопанами начал неподалеку исполнять свои ритуалы станцами и песнопениями. Несчастные родители девочки были полностью сломленыгорем и унижением. А я даже не смогла закончить службу. – Ее голос дрогнул, иона закусила губу.

Нейт погладил ее по руке:

– Ничего, ничего, все уже позади.

Перед индейцами Рейчел не могла позволить себезаплакать. В их глазах она всегда, при любых обстоятельствах должна бытьсильной, исполненной веры и мужества. Но наедине с Нейтом можно, он поймет.

Рейчел вытерла глаза и взяла себя в руки.

– Простите, – извинилась она.

– Ничего, – повторил Нейт – ему так хотелосьпомочь ей.

Со стороны деревни донеслись крики – началисьспортивные игры. Нейт подумал: как там Жеви? Нет, он ни за что не поддастсясоблазну побороться с мальчишками.

– Вам нужно уезжать, – отрешенно произнеслаРейчел, нарушив тишину. Она полностью овладела собой, голос снова звучал какобычно.

– Что?

– Да, уезжать как можно скорее. Немедленно.

– Я очень хочу уехать, но к чему такая спешка?Через три часа стемнеет.

– У меня есть основания полагать, чтооставаться для вас небезопасно. Мне кажется, в той деревне я заметила сегоднякое у кого симптомы малярии. Москиты разносят ее очень быстро.

Нейт начал чесаться и готов был тотчаспрыгнуть в лодку, но потом вспомнил о своих таблетках.

– Я в безопасности, – сказал он. – Принимаюхлорочто-то.

– Хлорокин?

– Да, точно.

– Когда вы начали?

– За два дня до отъезда из Штатов.

– А где сейчас ваши таблетки?

– Я оставил их на судне.

Рейчел укоризненно покачала головой.

– Их следует принимать до, во время и послепутешествия, – наставительно произнесла она, словно угроза смерти уже нависланад Нейтом. – А Жеви? – спохватилась она. – Он тоже принимает таблетки?

– Жеви служил в армии. Думаю, с ним все будетв порядке.

– Я не собираюсь спорить с вами, Нейт. И я ужепоговорила с вождем. Он даст вам трех сопровождающих на двух каноэ, а я пошлю свами Лако, чтобы он переводил. Надо выбраться на реку Ксеко, тогда путь кПарагваю будет прямым.

– Сколько туда плыть?

– До Ксеко – часа четыре. До Парагвая – шесть.Вы ведь поплывете по течению.

– Похоже, вы все предусмотрели.

– Поверьте мне, Нейт. Я дважды болеламалярией, никому такого не пожелаю. Второй раз я чуть не умерла.

Нейту никогда не приходило в голову, что онаможет умереть. С наследством Филана было достаточно забот и теперь, пока онапрячется в джунглях. Но если она умрет, потребуются годы, чтобы уладить дело.

Его восхищала эта женщина. В ней было все,чего недоставало ему: сила, смелость, непоколебимая вера, умение радоватьсяпростым вещам, убежденность в том, что она нашла свое место в жизни.

– Не умирайте, Рейчел, – сказал он.

– Смерти я не боюсь. Для истинного христианинасмерть – награда. Но вы все же молитесь за меня, Нейт.

– Обещаю, что буду молиться.

– Вы хороший человек. У вас доброе сердце иясный ум.

Просто вам нужно немного помочь.

– Знаю. Я не слишком силен.

Бумаги в непромокаемом свернутом конвертележали у него в кармане. Он достал их.

– Ну можем мы хотя бы теперь поговорить обэтом?