– У меня приятель в школе был, – Степан припомнил своего соседа по комнате в английской школе. – Ник Уивинг. Очень таким интересовался, искал всякие загадочные знаки.

– Ну, если сильно интересуется, может и найти. Если очень не повезёт, – подал голос Волк. – Правда, его самого потом никто не найдёт.

Катерина вдруг словно увидела голые ветки деревья, мечущиеся над странно зелеными холмами, белый туман, выплывающий из глубоких оврагов, затапливающий пустые поля, огороженные странными каменными стенками, и перетекающий через них, поближе к домам. Снова стало холодно, она потрясла головой и увидела, как на неё смотрит Баюн.

– Да, эльфийские холмы всегда зелены, – кивнул ей Баюн.

– Это ты о чём? – удивился Степан.

– Катюша знает. Ей не обязательно надо куда-то ехать, чтобы там побывать. Сказочник иногда так может, – загадочно улыбался Баюн.

Катерина окончательно согревшись, сидела у себя на подоконнике, смотрела, как падают медленные пушистые снежинки и пыталась понять, почему это Баюн про эльфов заговорил, как вдруг её снова стало холодно.

– Да сколько же это будет продолжаться? – Катерина сползла с подоконника и прижалась к печи. – Скорее бы Жаруся прилетела!

Она никому не сказала, что снова замерзала, просто отказывалась от предложений погулять, полетать, и вообще на снег выходить опасалась. Жаруся прилетела через два дня после первого приступа. И уже по тому, каким тревожным светом горели её крылья, стало понятно, что что-то случилось!

– Девочка, очень нужна помощь! Баюн, вставай, лежебока, доставай зеркало!

– Да что случилось? – Баюн очень не любил, когда что-то происходило!

– Катюша, помнишь царевича Мина? И малышку Виринею, его младшую сестру?

– А что с ним такое? – лениво фыркнул Кот.

– Не с ним, а с ней! Баюн, я тебе что сказала? Зеркало! Зеркало доставай! – Жаруся клюнула завозившегося на печи Кота.

– Ай! Ну зачем так? Я уже всё достал, протираю! – Баюн елозил какой-то тряпочкой по прилично замасленной поверхности зеркала.

– Жрал и лапой в зеркало тыкал! – презрительно сморщил нос Бурый.

– Кушал и слегка касался лапками зеркальной поверхности, – с достоинством парировал Баюн, на всякий случай отодвинувшись подальше от Жаруси. – Вот, готово. Что ищем?

– Не что, а кого. Малышка Виринея пропала! Она с Миной приехала к брату. Полоз же вторую зиму благодаря Катиной придумке не спит. Рад без памяти. А тут и семья от тумана освободилась! Батюшка с матушкой к нему осенью наведались, а потом Мина решил на зиму у Полоза остаться. Ну и Виринея умолила родителей и её отпустить. Зачем спать, если можно целую зиму жить и делать, что захочется? Это она мне так рассказывала. Такая девчушка славная, и с Зоряной подружилась! – Жаруся крылом потёрла глаза.

– Жаруся не тяни! – Бурый строго посмотрел на Птицу.

– Она погулять просилась. Братья её всегда сопровождали, а тут пир у них, немного увлеклись, а когда вспомнили, что змейку давно не видно нигде, и начали искать, увидели, что у входа следы остались. Из Полозовых владений.

– А куда они ведут, эти следы? – спросил Волк.

– Никуда. Метель началась. У входа, точнее над входом у них огромная ель растёт, да вы помните, небось. Вот под лапами ели следы и остались, а дальше куда она ушла, никто не знает. И искать-то они долго не могут. Замерзают. Жена Полоза пошла искать, она-то человек, но не нашла. Сугробы намело, человеку по пояс!

– Да как же! Виринея же замёрзнет насмерть! – Катерина ахнула.

– Ну, она всё-таки не человеческий ребёнок. Змеиный детеныш обернётся, и заснёт в снегу, только вот это не спячка, подготовиться она не успела, и до весны она не выживет, – Жаруся вздохнула. – Надо искать. Кот!!! В зеркале что-то видно?

– Да как тебе сказать?

– Желательно так, чтобы понятно было! – Жаруся хищно прищурилась. – Не зли меня, я и так на взводе, – по её перьям пробегали широкие полосы огня.

– Тихо, тихо, не ярись и открытый огонь пригаси, у меня Дуб такое не любит. Видно змейку, но видно плохо, занесло её. А главное, не видно, где она! То есть в снегу лежит, да, а вот место в снегу… – Баюн сунул зеркальце под клюв Жаруси и та печально погасила не только пламя, но и свет в пёрышках.

– Я этого и боялась, место не пойми где. Поле! – Жаруся опустила голову.

– Так, а поле это где? – Катерина, видимо из чувства противоречия ощутила прилив решимости. – Чего вы головы опустили? Полетели туда, и посмотрим. Раскатаем избу. Будем искать, может и найдем!

Поле казалось безграничным. Край поля, ближайший к лесу они уже обыскали. Все устали и замёрзли. Катерина сидела за занавеской в своём закутке и качала на ладонях своё зеркало. В избе царило уныние. Кроме своего собственного местного уныния, сотканного из тоскливого настроения всех Катиных спутников, словно его было мало, прибавилось ещё уныние царевича Мины. Он увязался с ними из палат Полоза, и хотя на мороз надолго выходить не мог, умолял его обратно к брату не отсылать. Это было понятно, но хорошего настроения не прибавляло. Катерина удалилась к себе, сделав вид, что устала исключительно потому, что смотреть на Мину не было никаких сил.

– Да как же можно спросить, чтобы зеркальце меня поняло? В Эрмитаже путь нам зеркало показало, но там ориентиры были, а тут? – думала Катерина, и тут к ней пришла кое-какая мысль. – Погоди-ка! – выглянула из-за занавески, и увидев, что в её сторону никто не смотрит, и вообще все заняты утешением несчастного Мины, прошмыгнула в сени, а оттуда на крыльцо. Стремительно оделась с помощью пёрышка и чуть не скатилась со ступенек, так торопилась. Ступила на снег, повернулась к полю и сказала:

– Зеркало-зеркало, чуткое стекло,

Поищи дорогу, укажи мне путь,

Снегом белоснежным поле занесло,

По дороге к змейке мне куда шагнуть?

И повела зеркальцем над снегом, в одном месте оно замерцало, Катерина сделала шаг, снова повела зеркальцем, опять шагнула туда, где зеркальце подало сигнал. И ещё шаг и ещё. За спиной свистнул Ярик.

– Здорово! Хозяйка, ты придумала! Я полечу, и всем скажу.

– Не смей! А если ничего не выйдет? Мина и так едва держится. Никого не зови! – Катерина решительно уходила от избы. И казалось, что вот ещё немного пройти, и она найдёт Виринею!

– Да конечно! Счас! – Катерине в лицо прилетел порыв колючего снега и она подняла голову от зеркала. – Я же не могла пораньше придумать, как можно искать! Как раз в метель сподобилась! Ну, назад поворачивать поздно, уже и избы не видно, – Катерина решительно шагнула снова, как только зеркальце подало сигнал, и ушла очень прилично вперёд, когда метель перешла в настоящую пургу. Куда-то унесло Ярика, а саму Катерину чуть не сбивало с ног. И вдруг зеркало ярко вспыхнуло и совершенно ясно отразило золотистый блеск чешуи! Катерина бережно его убрала в сумку, саму сумку скрыла, чтобы ветром её не снесло. И, опустившись на колени, начала раскапывать снег.