Но у щедрого казака-графа был недостаток – он пил. И во хмелю становился буен. Кровь отца-казака Розума, пьяницы и дебошира, просыпалась в графе Священной Римской Империи Разумовском. Во время его хлебосольных обедов приглашенные придворные со страхом следили за его бокалом, ожидая неминуемого. И когда Его Сиятельство окончательно напивался, то – «раззудись плечо, размахнись рука»! Вельможные гости возвращались после щедрых обедов со столь же щедро расквашенными физиономиями…

Главная подруга Императрицы, могущественная Марфа – жена самого богатого человека в России Петра Шувалова, а также Екатерина – жена самого страшного человека, главы Тайной канцелярии Александра Шувалова, дружно бежали в церковь – молиться, – если их мужья шли обедать к Алексею Разумовскому. Чтобы всесильные супруги вернулись без кроваво-синих физиономий. Да что они! Доставалось порой самой Императрице! Тогда «свет очей Лизанька» запиралась в своих апартаментах, а казак-граф в раскаянии ползал на коленях и бился в закрытую дверь… Она не выдерживала – открывала. Как говорит бабья мудрость: «Хоть плохонький, да свой».

Но пьянство фаворита не пугало двор. В конце концов в этом было что-то наше, так сказать, «древние корни» – прямиком от основателя христианства на Руси, князя Владимира, каковой уже в десятом веке объяснил на все грядущие времена: «Руси есть веселие пити, не можем без этого быти».

Двор и Церковь беспокоило совсем другое. Боялись, что красавица Императрица разлюбит удобного фаворита. Глядишь, объявится новый Бирон. Так что двор мечтал о ее браке со вчерашним казаком. Церковь хотела того же.

Нарушая постоянно важнейшую заповедь, богобоязненная Елизавета усердно молилась в церкви, страстно просила о прощении грехов, никогда не пропускала церковных служб и много жертвовала на храмы. Она помнила о кающейся Магдалине. По стойкой легенде, когда митрополит настойчиво заговорил о грехе сожительства, не освященном церковным браком, она решилась…

Почему тайный? У нее имелась отцовская мечта: чтобы европейские Государи признали Императорский титул русских Царей, признали ее титул. Это было непросто для дочери служанки. Но если к матери-служанке добавить мужа-казака, мечта становилась невыполнимой…

Тайное венчание состоялось в 1742 году в подмосковном селе Перово, в церкви Знамения Пресвятой Богородицы. Уже в следующем году она купила это село вместе с церковью и подарила Разумовскому. Эта маленькая церквушка сохранилась до сих пор… После венчания Алексей Разумовский поселился в Зимнем императорском дворце, его покои были рядом с покоями Императрицы.

По утрам, после окончания его «ночной власти», они завтракали вместе. На торжественных обедах он сидел рядом с Государыней. И в меню официальных обедов появились украинские и русские блюда, которые она отлично готовила сама, – и украинский борщ, и русская кулебяка…

Она решила упрочить свое правление. Коронация состоялась уже через несколько месяцев после переворота. Перед коронацией Императрица объявила подданным, что она, как когда-то ее тезка, великая английская королева Елизавета, не собирается выходить замуж. Но законный наследник престола бескрайней Империи уже есть – сын ее старшей сестры Анны и герцога Голштинского, Карл Петер Ульрих.

Он сирота, оба его родителя умерли. Мать – сразу после его рождения, отец герцог Голштинский (Карл Фридрих Голштейн-Готторпский) – когда Карлу Петеру Ульриху было одиннадцать лет. По отцу он был племянником Карла Двенадцатого, по матери – внуком Петра Первого. В его крови как бы примирились два врага – Петр Первый и Карл Двенадцатый.

Он мог наследовать шведский престол, но Елизавета оказалась могущественнее. Битва престолов закончилась ее победой. Петр стал наследником русского трона.

Перед ее коронацией наследника привезли из Киля, столицы Голштинии.

Народ и двор жаждали увидеть внука Петра Великого. Он оказался узкогрудым, узкоплечим, тощим, с белокурыми длинными волосами, как у несчастного принца Брауншвейгского. Петр немного косил и часто как-то растерянно усмехался. Говорил только по-немецки и глядел на тетку, будто затравленный зверек. Короче, в нем было все, что Елизавета не выносила в мужчинах. Императрица сумела подавить разочарование и приветливо улыбнулась прибывшему. Его объявили наследником престола, она торжественно возложила на племянника Андреевскую ленту и поручила готовить его к принятию православия.

Поговорив с Петром подольше, Елизавета (не самая образованная дама) была поражена его невежеством…

На русском престоле появился родоначальник династии Голштейн-Готторп-Романовых – именно так династия теперь называлась в европейских справочниках.

К наследнику был приставлен академик, немец Якоб Штелин. Этот выпускник Лейпцигского университета был человеком искусства – прекрасный музыкант, он великолепно играл на флейте (на родине часто музицировал вместе с сыновьями Баха). Он был выписан Анной Иоанновной в качестве профессора красноречия и поэзии. Сочинял оды к торжественным случаям – их усердно переводил Тредиаковский. Елизавета объяснила Штелину: «Я вижу, что Его Высочество часто скучает и должен еще научиться многому хорошему, и потому приставляю к нему человека, который займет его полезно и приятно». Поговорив с наследником, воспитатель доложил Императрице, что тот «способный, но очень ленивый».

На коронации Штелин присутствовал уже вместе с воспитанником, с которым отныне будет неразлучен… И впоследствии он опишет катастрофу его короткого царствования в «Записках» о Петре Третьем. Их опубликуют уже после его смерти. А тогда наступили счастливые дни начала царствования, и как всегда при новом правлении, было много надежд: Императрица вместе с наследником и его воспитателем отправилась на коронацию (Штелин составил и издал подробное описание коронации Елизаветы с прекрасными гравюрами).

11 марта 1742 года Елизавета выехала в Москву. Тридцать тысяч участников на тысячах лошадях двинулись в древнюю столицу. Казалось, переезжает весь Петербург. Впереди ехали целые обозы из интендантских повозок, перевозивших постельные принадлежности, мебель, зеркала, продукты и одежду – мужскую и женскую. Будучи большим знатоком развлечений, Елизавета позаботилась о том, чтобы обеспечить своих гостей щедрым гардеробом для бесконечных приемов, балов и маскарадов.

Императрице изготовили огромную карету, оборудованную всеми чудесами тогдашней техники, чтобы она наслаждалась путешествием. При въезде в каждое село были воздвигнуты арки, украшенные зеленью. И все население выстраивалось приветствовать матушку-Императрицу и наследника. С одной стороны стояли мужчины, с другой – женщины, все в праздничных одеждах.

Вместе с Императрицей в Москву направлялись лейб-компанцы, теперь непременные участники любого празднества.