доказывают двум здоровенным и одному поменьше росточком Кримму, Риуру и Хэ, что пойдут — или не отпустят никого.

Первым сдался Риур, махнув рукой на Ва, ходившую за ним по пятам.

— Отвяжись, э! — буркнул он, в очередной раз узрев её перед собой в самый неподходящий момент. Позади маячила Айла, с недоделанным копьём… — Вернее — отвяжитесь! О, Небеса… Ладно! — рявкнул он. — Идёте! С одним условием. Мы впереди. Всё.

Ва чинно кивнула и ушла, Айла радостно пискнула и унеслась доделывать оружие. Риур покачал головой и тихо сказал вслед:

— Если Кримм и Хэ разрешат, конечно…

Разрешили. В отличие от Риура, им было как уговаривать. И, судя по виноватым физиономиям с утра, их уговорили. Риур долго хохотал.

Осталось дело за малым: решить как доплыть до материка. Кримм, проверивший двигатели катера, сокрушённо покачал головй — не полетит, взорвётся. И на помощь, как всегда, пришёл Хэ.

— Иди сюда, э! — буркнул он Риуру. — Неуч!

Это «неуч» настолько сбило с толку, что и Риур и Кримм долго не находили, что ответить. Пару раз так называл некоторых Риур, когда дети не могли что-то запомнить. Но «неуч!», брошенное Хэ им обоим, было настолько презрительным, что отбило охоту спорить… Пока Хэ ломал тонкие сухие палки бамбука, Риур шёпотом и горячо спорил с Криммом:

— Это он про тебя сказал!

— Сам ты неуч! Про тебя!

— Ты меня не учи! Я точно знаю, что про тебя! Ты мне поспорь ещё!

— И поспорю!

— Ты неуч! Я не раз уже убеждался.

— Чего-о-о?! А сейчас по шее дам!

— Сил не хватит!

— Я сейчас вам сам по шее дам, э! — мрачно прервал их яростный спор Хэ и швырнул на землю охапку бамбука. — Вы оба неуч, э!

— Не неуч, а неучи… — машинально поправил Риур.

— Мне неважно. По шее всё равно дам, — отмахнулся Хэ. Пилоты замолчали, стараясь не смотреть друг на друга, хотя Риура распирал безудержный смех… неучи, э… — Смотри! — Хэ достал шнурок, связал небольшую вязанку из бамбука и швырнул в воду. Та шумно плюхнулась, всплыла и закачалась на мелкой волне. — Дошло?

Тут уж Риур захохотал. За ним следом — Кримм. Подумав немного и решив про себя, что два белых брата выглядят не до конца чокнутыми, присоединился и Хэ, хотя не понял причину веселья.

— Хэ… дружище, ты — гений… — пробормотал сквозь слёзы Риур. — Всё просто и понятно… Кримм, прости за возню. Мы оба — неучи…

Через неделю, содрав все руки, опухшие от заноз, и обломив два больших тесала, они собрали гигантскую кучу толстых бамбуковых палок, толщиной в руку. Потом столько же времени ушло на обрубание лишнего. Риур несколько раз порывался достать молекулярную горелку, но каждый раз его останавливал Кримм: нет, нельзя, давай как они. Риур, рубя тесалом очередную палку, яростно возражал, особенно, когда содрал очередной мозоль. Но в душе был согласен: горелка выделяла тяжёлый радиоактивный осадок, который для их организма был, в приницпе, не так страшен. Но Субстанты могли подхватить что-нибудь, слишком намертво этот осадок въедался в любую органику… И Риур, кляня всех и себя в том числе, рубил неистово ненавистный бамбук, который, зараза, упорно сопротивлялся. На третий день пилот втихаря отлил себе тяжёлый тесак из керамики, намотал кожаную рукоять — и дело пошло быстрее. Даже Хэ отступил, до этого подтрунивавший над ними; ему, с его мозолистыми ладонями, всё было нипочём. Впрочем, Риур отправил его добывать лианы, из которых вечерами дети накручивали длинные верёвки, для связки палок.

Потом осталось самое сложное — скрутить примерно одинаковые три связки. Сначала считали палки, складывая в кучу, но оказалось, что, как ни считай, всё равно выходило неровно. Потом на глазок пытались крутить связки — тоже не выходило. Пока Айла, до этого носившаяся по кругу, и пытавшаяся помочь то тут, то там, не взяла это дело в свои руки, отправив мужчин на денёк поохотиться. И, с помощью Ва и девушек, выстроила незамысловатую конструкцию, гениальную в своей простоте. Три секции из очень толстых палок бамбука, намертво закреплённые шнурами, с одинаковым размером длины и ширины. Оставалось только набить все секции и связать…

Айла гордо сверкала глазами, получив от мужа долгий сочный поцелуй, от Риура не менее сочный, но не такой долгий, и крепкое до хруста объятие Хэ. Впрочем, все удостоились такого. А Риур, восхищённо разглядывая конструкцию, произнёс:

— Кримм, это… Это вот! Вот.

Что в его устах было самой яркой похвалой, когда слов не находилось. Мужчины доукрепили связки, и до вечера с лёгкостью набили секции палками. С утра всё связали накрепко, установив наверху лёгкие настилы с маленькими бортиками. Набили снаряжением и оружием, заодно натаскали запасов провизии, и со следующего утра решили отправиться на материк. Пока Риур озадаченно не посмотрел на всё и не спросил упавшим голосом:

— Я всё понимаю… но теперь как мы эту всю махину к морю дотащим?!

И опять Хэ их победил. Риур уже начал сомневаться в собственных знаниях, лишний раз убедившись, что самое простое решение, и самое техничное тоже, придумывают Субстанты, а никак не они, высокоразвитые технари и исследователи Мори… Остатки круглых палок, выложенные поперёк конструкции до самого моря, густо смазанные вытопленным жиром, сами донесли импровизированное плавучее средство к воде. И даже разогнали немного, с шумом обрушив в мелкую волну. Конструкция тяжело заскрипела, погрузившись наполовину, и потом так же спокойно всплыла. Риур топтался на берегу, не зная что сказать. Потом полез на настилы, чтобы проверить устойчивость. Конструкции было всё равно. Как, впрочем, и после того, как всё население островка взобралось на неё. Хоть бы хны…

И, приготовив длинные шесты, с привязанными к ним прочно лопатками оленей, все дружно отправили праздновать домой, в пещеру…

…Риур долго всматривался в медленно приближающиеся очертания материка. Три с лишним километра они одолевали почти целый день, с трудом разогнав конструкцию. И на половине пути подул ветер к берегу, нагоняя некрупную волну, которая начала толкать плавучий островок к цели, нежданно помогая уставшим Субстантам. Осталось совсем немного…

— Не думаю, что тут есть люди, — негромко сказал Кримм, напряжённо удерживая шест. — Хотя, столько лет прошло. Для них это целое поколение.

— А тут останавливаться негде, — пожал Риур плечами. — Пещеру я выплавил, других поблизости нет.

И гулко забилось сердце, когда он узнал очертания берега, реку, медленно впадающую в море; вон там, за прилично заросшим леском — пещера, ставшая братской могилой. Вон там они разделывали оленей… там стояли палки, на которых сушили рыбу… А вон там, помнишь, Хэ свлился