воздух ртом и не произнося ни звука. Пока Кин не пожал плечами и не произнёс просто:

— Недалеко тут наша пещера. Мать там. Ты…

— Да, — перебил Риур. — Далеко?

А в мозгу разрывалась яркая канонада. Не хотел спрашивать — жива ли. Только увидеть. Самому.

— Нет. Бегать умеешь, отец?

Риур даже не отреагировал на слово «отец». Лишь кивнул, повернулся ко всем и сказал:

— Он отведёт меня. Вы следом. Дена, покажешь? Девушка кивнула. А Риур встал и посмотрел на Кина: — Покажешь?

Это был сумасшедший бег. Если бы не парень рядом… сын, усмехнулся Риур, сын. Привыкай, даже анализ ДНК брать не надо, будто в зеркало смотришься… Если бы не сын рядом — бежал бы быстрее. Но Кин взял особый ритм, к которому пришлось пристраиваться. И не ошибся: они ни разу не споткнулись в темноте, парень действительно хорошо знал бег по камням.

Вылетели к небольшому склону и Кин остановился. Отдышался чуть и показал наверх:

— Там. Иди по белым камням. Ловушки.

Риур не стал ждать. Рванулся наверх, оскальзываясь на сыпучем склоне, сбивая ладони об острые камешки. Выскочил на большую площадку. Даже в темноте было видно, насколько она утоптана — давно тут жили. И пещера. Большая каменная щель, заметная лишь тем, что внутри горел небольшой костёр.

Риур пригляделся под ноги и неторопливо побрёл туда, стараясь перепрыгивать с камня на камень, которые хорошо были видны в темноте, отсвечивая серо-белым цветом. Перепрыгнул последний и встал у входа, переводя дыхание. Которое, нет, не сбилось от прыжков. Просто не хватало…

А потом шагнул внутрь. Большая пещера, хватит и двадцати Субстантам. И правда место удобное. Рядом со входом — небольшой очаг, закопчённый за много лет. Справа, вдоль стены — стойки из дерева, на которых вялилось нарезанное пластами мясо. Дрова. Несколько кожаных мешков с водой.

— Иди ко мне. Пожалуйста.

Ора почти не изменилась. Почти. Как он помнил её — и поразился, насколько время сохранило черты лица. И насколько она постарела… Седые пряди волос, собранные в длинный хвост, морщинки под глазами. Тонкий длинный шрам от виска к шее. И, как ни странно, время пощадило её руки, с грубоватыми, но изящными пальцами.

Риур глубоко вдохнул и выдохнул. И сел рядом:

— Здравствуй, девочка…

— Ора не девочка, — пихнула его забытым и таким знакомым жестом. И улыбнулась: — У меня два ребёнка.

— Я знаю. Но ты моя женщина и будешь для меня девочкой всегда.

Она тихо заплакала. Риур чуть подвинулся и обнял её за плечи, ощущая, как внутри всё замирает. Даже голос куда-то делся…

— Ора?

— А?

— Зачем ты ушла?

Она долго молчала, уткнувшись ему в плечо и тихо всхлипывая. Вздохнула:

— Ри-Ур сказал, Ора не может быть с ним. Ора не хотела мешать.

Он онемел. Медленно повернул голову и просипел:

— И всё?!

Она кивнула и снова уткнулась ему в плечо, бубня куда-то в рукав комбинезона:

— Ты не хотел дать семя Оре. Я сама взяла. Я испугалась, что ты обидишься на Ору. Не хотела, чтобы мой мужчина сердился. Ты сказал Оре, что нельзя твоё семя, умру. Я не умерла, Ри-Ур. Мой сын — твой сын.

Пилот молчал, стиснув зубы так, что свело челюсть. Вот так просто. Он сам её отправил от себя и от племени. Что теперь делать, а, Риур Астар? Сердце вдруг зашлось в такой тоске, что он тихонько заскулил…

— Ри-Ур много делал для Мана-Саи, Ора не хотела мешать. Я думала, сын вырастет — и ты узнаешь его. Я ходила в дом. Дом умер, да? Все умерли, да?

— Не все, Ора… — глухо сказал Риур. Развернулся, лёг на спину и положил голову ей на колени. — Люди-Камни убили почти всех. Я смог спасти Хэ, Ва и Айлу. Мы ушли в другое место. Теперь у них много детей, девочка. А я тебя тоже искал. Ри-Ур думал, что ты умерла…

Ора тихонько гладила его волосы и улыбалась, глядя куда-то поверх его головы:

— Нет, я живая. Просто Ора не хотела тебе мешать. — И вдруг встрепенулась: — Тебя Кин нашёл? Хорошо. Я знала, что ты идёшь. Ты говорил с Кином?

— Да.

— Кто с тобой?

Он удивлённо поднял голову и посмотрел на Ору, которая напряжённо слушала, как к пещере идут остальные.

Нет…

Риур поднял руку и помахал у неё перед лицом. И сердце окончательно провалилось куда-то вниз. Ора была слепая…

…Когда затихли все слёзы и причитания, устроенные женщинами, когда костёр полыхал вовсю, поджаривая мясо, когда все давно расположились кружком, выставив в дозор снаружи Пета, одного из приёмных детей Оры, тогда начало потихоньку отпускать. Сначала. Пока Ора, успокоившись, не начала медленно рассказывать…

…Сначала она уходила кругами, перебегая из ущелья в ущелье, оставляя следы-приманки для Людей-Камней, чтобы те шли за ней. И они шли, да не по знакам, а по трупам, которые она за собой оставляла. Ора убивала их одного за другим, всю группу преследования. И из-за этого потеряла след Риура, который в тот момент был уже далеко. Тогда она вернулась и уничтожила всю пещеру каннибалов, не пожалев никого, и получив два тяжёлых ранения. Чудом выжив и умудрившись сохранить при этом ребёнка… Но онане знала о другой пещере, неподалёку, о тех, кто потом пришёл к Мана-Саи, которых убил Риур.

Отлёживалась под буреломом, на какой-то затерянной в лесу поляне, находя силы охотиться и собрать травы. А когда поправилась, долго шла на запад, не решаясь вернуться. Нашла пещеру, почти под землёй, где родила Кина и провела там два года, сторонясь всех живых существ на двух ногах…

Когда сын немного подрос, решилась вернуться. Но не смогла. В одном из ущелий нарвалась на какое-то племя: невысокие, крепкие, почти нагишом, которые ели траву и насекомых, изредка умудряясь поймать оленя. Их было совсем мало.

Ора так и не поняла, как угодила в ловушку: вырытую яму, накрытую ветками, с таким она не сталкивалась. Племя вытащило из ямы ребёнка, но не её. Там они сидела четыре дня, пока совсем не ослабела от голода и жажды. А потом её выволокли наружу…

Били и издевались долго, всем племенем. А в самом конце, когда она почти перестала дышать, её изнасиловали и выбросили в колючки. На её счастье, племя про неё позабыло уже на следющий день, даже не удосуживаясь проверить, жива или нет. А повезло ей в том, что между колючек, где она лежала с переломанными рёбрами и почти ослепшая от боли, протекал крохотный ручеёк.

Отлежавшись до темноты, перебралась ползком