– Я всё понял. Что требуется от меня? – глухо спросил он.

– Да в том-то и дело, что ничего! – ещё шире заулыбался гость. – Сэр Мелвин Риган хочет внести посильную лепту в процветание академии, только и всего. Кстати, он выразил большое удовлетворение ходом турнира. Если всё и дальше пойдёт как надо, его… ммм… «удовлетворение» может принять весьма существенную материальную форму.

– А ты, Ричард, поднаторел в риторике, – заметил ректор. – Раньше ты выражался менее цветисто.

– Ты прав, Лу, – отбросил фальшиво-приподнятый тон гость. – Не нам с тобой ходить вокруг да около. Могу я задать тебе один прямой вопрос?

– Пожалуйста.

– Благодарю. Тогда… Какие у Карла Ригана шансы на победу? Сто процентов? Девяносто? И есть ли среди финалистов серьёзный соперник? Если есть, то кто?

Ректор едва заметно поморщился:

– Ты задал не один, а три вопроса, Ричард. Постараюсь ответить на все, но только на уровне предположений. Результаты турнира, как любого соревнования, зависят от многих переменных, включая психологические факторы и даже показания барометра. Могу только сказать, что Карл закончил полуфинал раньше всех, не сделав ни одной ошибки. Что касается серьёзных соперников… Боюсь, что они у него есть.

– Ты имеешь в виду того высокого? Блондина? Который занял второе место? Я уже наводил справки и не думаю…

– Эрик – сильный математик, – медленно произнёс ректор. – Но до Карла ему далеко.

– Тогда кто же остаётся? Ведь Краммер… ммм… так сказать…

– Я уже говорил, Ричард! Краммер провалил полуфинал сам по себе, я тут ни при чём!

– Ну да, конечно, я и забыл, – охотно согласился собеседник. – Но если не Краммер и не Блондин, то кто? Сэр Риган верит в успех сына, но ему нужны гарантии. Не хотелось бы его огорчать. Судя по результатам…

– Я должен тебе что-то сказать, Ричард, – перебил ректор. – О чём никто не догадывается. Во время полуфинала…

Эту историю гость выслушал, оставаясь внешне спокойным.

– Та-ак… – сказал он в конце и отвернулся к окну. – Откуда он взялся, этот… как его?

– Из Выселок.

– Где это? Впрочем, какая разница?..

Гость взял со стола журнал и без интереса заглянул в середину.

– А ты уверен, что работа была… очень сложной?

Ректор кивнул. Гость внимательно рассматривал пустую журнальную страницу.

– Мы не можем пустить это дело на самотёк, – сказал он. – У Ригана солидный пакет наших акций и векселя. На очень крупную сумму. Кстати, в приватной беседе со мной он намекнул, весьма непрозрачно, что эти векселя будут аннулированы, если… Ну, ты понимаешь! Да дело даже не в сэре Ригане! Если победит случайный человек из какой-то тьмутаракани… Кто, кстати, его родители?

– Из ремесленников.

– Н-да… К тому же и не нашего круга… Если он победит, пошатнётся репутация матшколы и престиж академии! Мы потеряем поддержку богатых выпускников. И тогда…

– Не стоит преувеличивать, – возразил ректор. – Карл очень сильный математик, и я думаю, что именно он и станет победителем. Кроме того, на данном этапе вряд ли можно что-то предпринять. Финал проходит при большом стечении зрителей. Каждый вопрос становится достоянием общественности и прессы.

– А что, если придраться к формальностям? – не сдавался гость. – Насколько я знаю, участие в турнире строго регламентировано. Ну, возраст и прочее… Сколько лет этому парню?

– Около пятнадцати. Его учитель – кстати, бывший студент академии – прислал восторженную рекомендацию. Было бы жаль из-за какой-то прихоти потерять столь яркого студента.

– Ну почему «потерять»? Я уверен, что академия сможет найти одну стипендию. Да и сэр Риган не откажется помочь. Если мы в свою очередь…

Ректор покачал головой:

– Я готов сделать многое, но тут я – увы! – бессилен.

– Тогда… – Гость замолчал, словно забыл, что хотел сказать. – Кстати, как дела с письмом Румбуса? – неожиданно спросил он. – Нашли взломщика?

– При чём тут это? – пожал плечами ректор. – Мы пригласили лучшего криминалиста, небезызвестного вам Томаса Логмана. К сожалению, удалось вернуть только часть документа. Но есть надежда…

– Отлично! – обрадовался гость и потёр руки. – У меня появилась идея…

– Что-то я вас не понимаю, – перешёл на официальный тон ректор. – Что вы предлагаете? Надеюсь, ничего выходящего за пределы… допустимого?

– Абсолютно! От вас потребуется всего лишь санкция на дополнительные меры по выяснению обстоятельств кражи. Пустая формальность. Остальное я беру на себя.

На лекцию молодого профессора Берринга Бекки попала случайно. Они собирались к Брауну, но профессор заболел, и семинар отменили. Дон предложил устроить выходной, но его никто не поддержал. Коротыша всё больше интересовала история, и свободное время он проводил в архиве, закопавшись по самые брови в пыльных фолиантах.

А Бекки было жалко терять последние часы в академии. Скоро уже финал, и даже если она победит – что весьма проблематично, потому что Карл Риган старше и, наверное, талантливее, и вообще… И вообще, даже если она победит, её всё равно не примут в академию. Ей уже сейчас всё труднее их всех обманывать, придётся всё рассказать – когда-нибудь… И тогда Гриффин отправит её в «хорошую школу для девочек». Точка.

На лекцию Берринга пришли в основном старшекурсники, но Бекки узнала и парочку «своих». Когда она проскользнула после звонка в аудиторию, профессор рисовал на доске огромные – просто чудовищные! – уравнения и любовался своей работой. Ну точно художник: нарисует и отойдёт, ещё добавит чёрточку или палочку – и снова на шаг отступит. Мол, смотрите и восхищайтесь.

Старшекурсники смотрели и восхищались. Они явно понимали, что происходит на доске. Один раз зал откликнулся смехом на реплику Берринга, а Бекки даже не поняла, что же такого смешного он сказал.

Ей всё время казалось, что Берринг смотрит только на неё. Было неловко и обидно: она же ни-че-го-шень-ки не понимает! А сосед справа кивает и строчит за лектором как ненормальный.

– Вот, например… – слышит она и тупо следит за выскакивающими на доске числами. – Можно решить данное уравнение, преобразуя числитель и знаменатель. Получаем…

Берринг перескакивает без объяснений от одного выражения к другому, лихо сокращает ненужное – и вот уже половина доски покрылась значками и скобками.

Она узнала уравнение. То самое, из полуфинала. Их, таких длинных и запутанных, в её работе было три. Два она решила стандартным способом, а на последний не оставалось времени. И тогда…

– Задание на дом, – услышала она. – Подумайте, нельзя ли решить это уравнение… ммм… покороче. Предупреждаю: в учебниках подсказок нет.