Ким в упор посмотрела на Динну:

– Динна, скажи мне одну вещь... ты в последнее времячто-нибудь рисовала?

Динна покачала головой и беспомощно пожала плечами:

– Нет. А какой смысл? Я все равно не могу выставляться.

– Ты двадцать лет не выставлялась, однако это не мешалотебе рисовать. Почему же ты теперь бросила?

– Не знаю.

– Потому что так велел Марк? – Ким сверкнула глазами. –Потому что он считает это занятие глупым и всячески старается принизить и твоеискусство, и тебя?

– Не знаю, может быть... Просто рядом с ним всеначинает казаться тривиальным и бессмысленным.

– А Бен?

В глазах Динны вдруг снова появился блеск, который Кимвидела в них нечасто.

– С Беном все было по-другому, – мечтательно сказалаДинна.

– А ты не думала о том, что он мог бы полюбить твоегоребенка?

– Не знаю. – Динна вернулась к действительности ипосмотрела на Ким долгим взглядом. – Как я могу У него спрашивать? Тыпонимаешь, что все то время, когда я спала с Беном, я была беременна от Марка?Представляешь, какой кошмар?

На мгновение Ким показалось, что Динна сама себя ненавидит.

– Не будь ты такой зажатой, постарайся расслабиться.Ведь ты даже не знала, что беременна, так?

– Конечно, не знала!

– Вот видишь! Мне кажется, что ребенок вполне можетбыть от Бена!

Но Динна покачала головой:

– Не может. Срок не совпадает на месяц.

– Разве врачи не могли ошибиться? Тебе должно бытьвиднее.

– Да, конечно, но мне трудно сказать, у меня вообщенерегулярные месячные, поэтому легко запутаться. И мне лучше полагаться намнение врачей, а не на свое собственное. А они утверждают, что я беременна сконца июня. Конечно, ребенок может быть и от Бена, но вероятность этогоневелика.

Ким долго молчала, наблюдая за подругой, и наконец решиласьзадать единственный вопрос, который казался ей действительно важным. Всеостальное было уже не так существенно.

– Динна, а ты сама хочешь этого ребенка? Я имею в виду,если бы ситуация была иной, если бы и Марк, и Бен исчезли с лица земли иосталась бы только ты, хотела бы ты иметь этого ребенка? Не отвечай сразу,сначала подумай.

Но Динне не нужно было раздумывать над ответом, о том жесамом ее уже спрашивал доктор Джонс. Она посмотрела на Ким, и в ее глазахзатеплилась нежность.

– Да. Я бы его хотела. Я бы хотела, чтобы у меня былмой ребенок, мой малыш. Только мой. – В глазах ее стояли слезы. – Я бы всегдамогла говорить себе, что это ребенок Бена.

Ким вздохнула и поставила чашку.

– Тогда мой тебе совет, Динна, роди этого ребенка, любиего, радуйся ему, будь с ним. Расцветай вместе с ним. Но одна. Уйди от Марка,тогда ты по крайней мере сможешь получать удовольствие от материнства.

– Я не могу, мне страшно.

– Чего ты боишься?

Динна опустила голову, словно ей стало стыдно.

– Хуже всего, что я этого не знаю.

– Не знаю, Ким, не нравятся мне эти макеты, да и вцелом все кажется каким-то незаконченным.

Бен провел рукой по волосам и рассеянно посмотрел на дальнююстену галереи. Все утро с ним было просто невозможно работать, и Ким, наблюдаяза ним, знала, что его отвлекает.

– Мне кажется, они бы тебе чуть больше нравились, еслибы после перелета из Лондона ты хотя бы немного поспал.

Ким попыталась поддразнить его, но это оказалосьбесполезным. Бен выглядел не лучше, чем Динна, и с ним сейчас нелегко былоиметь дело.

– Не умничай, ты знаешь, какого впечатления ядобиваюсь.

– Ну хорошо, мы попробуем все переделать. Через парунедель ты будешь здесь, чтобы оценить результат, или снова куда-нибудь сбежишь?

В последнее время Бен очень много ездил.

– В следующий вторник я улетаю в Париж, но через парунедель я вернусь, мне нужно что-то решить с моим домом.

– Ты затеял ремонт?

– Я переезжаю.

– Почему вдруг? Я думала, тебе нравится твой дом.

За те месяцы, что Ким вела для Бена бухгалтерию, они успелистать друзьями, а его отношения с Динной связывали их еще крепче.

– Не могу я больше там оставаться. – Бен вдругвопросительно взглянул в глаза Ким: – Ты ее видела? – Ким молча кивнула. – Какона?

– Нормально. – «Паршиво, как и ты, совсем убита горем».

– Я рад. Хотел бы я, чтобы обо мне можно было сказатьто же самое. Не знаю, как объяснить, Ким, но я схожу с ума. Я больше так немогу. Никогда не чувствовал ничего подобного, даже когда от меня ушла жена. Ноэто же просто какая-то бессмыслица. Мы с Динной все обсудили, и я дал ей слово,я ей пообещал, что у нас будет только это лето, что я не буду ни к чему еепринуждать. Но, Ким, ведь она хоронит себя с этим типом в его мавзолее!По-моему, он ее даже не любит!

– Если это может послужить тебе хоть каким-то утешением,я тоже не думаю, что он ее любит, и всегда считала так.

– Это не утешение. Что бы ни думали мы с тобой, она всеравно решила остаться с ним. Как она, счастлива? Она рисует?

Ким хотелось соврать, но она не смогла.

– Нет. Ни то, ни другое.

– Тогда почему она с ним? Из-за Пилар? Я ничего непонимаю, по-моему, все это просто не имеет смысла. Если бы она попросила меняподождать, я бы подождал. Она могла бы сказать, что останется с ним на какое-товремя, и я не стал бы ее торопить. Не понимаю, чем он может ее удерживать?

– Человеческие отношения – штука непростая, иногда ихтрудно понять со стороны. Я знала пары, которые оставались вместе по пятьдесятлет, хотя ненавидели друг друга.

– Веселенькая перспектива. – Бен помрачнел еще больше.– Я бы ей позвонил, но не уверен, что мне стоит это делать.

– А как ты, Бен? – спросила Ким очень мягко. – Как тысебя чувствуешь?

– Стараюсь занять себя делами. Динна не оставила мневыбора.

Ким хотелось сказать, что все пройдет, что Бен все переживети забудет, но ей показалось, что говорить ему такие вещи будет с ее стороныжестоко.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Можешь. Помоги мне ее похитить. – Бен отвел взгляд. –Ты знаешь, я даже не могу больше смотреть на своего Уайета, уж очень женщина накартине похожа на Динну. – Он вздохнул и встал, словно пытаясь сбежать отсобственных мыслей. – Ким, я просто не знаю, что мне делать. Совершенно непредставляю.