Еще одно движение, и он вынуждает лечь на спину.

Я без сил. Он — еще полон энергии.

Устал дико, взмок, а все равно подхватывает под колено, ноги безвольные разводит и в меня врывается.

Как безумный.

Совсем голову теряет.

— Не отпущу, — обещает устало.

Глаза закрывает и в шею в мою зубами впивается.

Разрешаю. Поднимаю голову, предоставляя доступ к нежной коже. А сама глаза закрываю… не от усталости. От удовольствия.

Хотя от усталости тоже.

Рывок, еще один… хриплый стон, кожа к коже. Мурашки по телу разгоняются в такт его финальным толчкам. Он впивается в мои измученные губы, в израненные им же.

И кончает, не переставая двигаться — одичало, дико, на последнем вдохе.

— Рустам… — шепчу без сил, терпя его жадные поцелуи.

Жадные и слишком сладкие.

— Запачкаю тебя, моя, — цедит он сквозь зубы.

— Пачкай, пачкай… — выдыхаю в ответ.

Горячее пекло растекается между бедер, когда он выходит из меня.

Я закрываю глаза. Главное не уснуть. Душ принять…

Рустам падает на меня, но вовремя спохватывается и перекатывается на спину, утягивая меня следом.

Я кладу ладонь на его жесткую грудь. Под ней сильно-сильно бьется сердце.

Мой ненасытный.

Когда мы стали такими дикими?

— Жарко… — хнычу я.

— Под холодный душ тебе нельзя, — запрещает он.

Продолжаю хныкать, но безрезультатно.

Рустам сгребает меня одной рукой, целует во взмокший лоб и велит спать. Одеться не позволяет, в душ — тем более. От себя отпускать не хочет, прижимает жадно и все повторяет:

— Моя. Навсегда моя.

От мужчины с темными глазами не уйти. Он жизнь за меня положит. И для меня. Но уйти не позволит, пытаться нельзя.

Диана была права.

В этом мире выбираем не мы. А выбирают нас. Женщине остается подчиниться, вовремя подставить губы для поцелуев и быть послушной.

Иначе… иначе страшно представить, что будет.

— Что за черт… — слышу недовольный голос Рустама.

Вместе с этим из окна доносится громкий лай. Очень громкий. Словно целая стая собак кинулась растерзание неизвестного.

Я знала, что помимо людей нас охраняют и специально обученные псы. Весь дом оцеплен ими, до нас не доберется сам дьявол.

Если только к нам не пожаловал кто посильнее дьявола…

Рустаму на сотовый тут же позвонили. Начальник охраны снизу.

— Рустам Эльдарович, вас хотят видеть. Сказали, что дело касается вашей жены.

Рустам резко поднялся с постели. Натянул на голое тело джинсы, футболку и схватил кобуру. Я в смятении застыла на скомканной постели. Обнаженная и влажная после Рустама.

Дело касается меня? Кто такой смелый лезть к Рустаму ночью после секса?

— Оденься, — строго чеканит Рустам, — запри спальню. И жди меня. Поняла?

Не дождавшись ответа, он подошел и страстно поцеловал меня в губы. А когда Рустам ушел, я почувствовала жар и боль. Губы горели от его страсти.

И я поняла, что эта ночь была дарована нам перед последним боем. Эта ночь была лишь затишьем перед бурей.

Кое-как я отыскиваю одежду в шкафу. Надеваю свободные шелковые штаны и на голое тело халат. Затягиваю пояс, насколько позволяет живот, и лишь тогда выглядываю в окно. Наше выходит на просторную территорию и лес.

И на ворота в том числе.

— Рустам… — шумно выдохнула я.

И нервно облизала губы, увидев его в окружении охраны. Перед моим мужчиной стоял незнакомец.

Я его никогда раньше не видела. Но чутье подсказывало, что он опасен. Рустам держался настороже, набедренная кобура была нацеплена впопыхах. Незнакомец что-то говорил. Судя по движению тела — напряженно, недовольно говорил.

Словно он вернулся за чем-то своим, но не обнаружил это здесь.

— Диана, — выдавила я громко.

В этот момент лицо незнакомца дернулось вверх. И помимо оскала на его губах я встретила еще холодные глаза, смотрящие прямо в душу.

Смысла отсиживаться нет. Второй этаж не спасет меня в случае дикой ярости Шаха.

А он будет в ярости. Когда узнает, что Дианы здесь нет.

Я открыла дверь и потушила за собой свет. По лестнице струились приглушенные оттенки, они помогли мне быстро спуститься вниз. Я миновала гостиную, когда в прихожей, наконец, послышались голоса.

Они зашли в дом.

Настрой у Эмина был нехороший. Это я поняла по двум влетевшим телам, которые набросились друг на друга сразу, едва миновав порог дома.

Когда охрана осталась снаружи.

— Какого черта ты выпустил ее?!

Эмин рычал, не говорил. Рустам ему отвечал, но безумцу слова были неведомы.

Я попятилась, завидев их схватку. Моей первой эмоцией был страх. Страх за Рустама. Лишь потом за себя.

— Это было ее решение! — бросил Рустам.

Также ловко они поменялись ролями. Теперь муж прижимал незнакомца к стене. Взгляды обоих полыхали.

— Рустам! — вскрикнула я.

Вскрикнула, привлекая к себе внимание. Явно лишнее внимание.

А когда две пары глаз уставились на меня, я вспомнила о том, что забыла переодеться. Я стояла в халате и штанах на голое тело.

От взгляда Шаха хотелось скрыться. Мои глаза сами метнулись к кобуре на его бедрах. У Рустама такая же осталась в спальне после нашей близости.

Что теперь делать?

Уверена, что при госте охрана зайдет проверить дом и хозяина, но скоро ли это будет? Сейчас силы явно не на нашей стороне.

— Я велел оставаться тебе в спальне, — процедил Рустам.

— Я никуда не уйду. Не хочу, чтобы вы переубивали друг друга.

Муж злится. Он первым отпускает Эмина, делая пару шагов назад. Вместе с этим я прикладываю руки к своему животу, обтянутому поясом. Этот жест всегда успокаивает меня. Наделяет чувством защиты.

Эмин этот жест подмечает.

Возможно, поэтому он больше не тянется к пистолету.

А, возможно, просто передумал. Или не хочет связываться с беременными. Он ведь не один из тех подонков, что покушались на нас с мужем.

Я напряженно слежу за мужчинами. Шах долго на меня не смотрит — отводит взгляд, сводит челюсти. Он пришел за Дианой и ему все равно, что за женщина рядом с Басмановым и как долго она беременна.