— Во сколько этот ушлепок забрал ее? — выдавливает он.

— А где наши договоренности, Эмин? — муж щурится в отместку, — я в твои руки нож положил. Сам. А ты мне в спину его воткнул.

— Так поэтому ты мою жену Смертнику передал?

— Подождите… постойте, — я вклиниваюсь между ними, пока они вновь не набросились друг на друга, — давайте пройдем на кухню. Поговорим.

Я встала между двумя уставшими от борьбы телами и вмиг оробела.

Здесь было слишком горячо и опасно. В затылок шумно дышал Рустам, спереди тяжело вздымалась грудь Эмина.

Я непроизвольно сделала шаг назад. В объятия мужа. Но в глаза смотрела Эмину, пытаясь…

Приручить?

Уговорить на разговор?

Что?

— Вы устали с дороги. Я сделаю кофе. Диана рассказывала, какой вы любите.

Серые глаза Эмина в удивлении прищурились.

Мы двинулись на кухню, когда Рустам зацепил меня за руку. И зло велел переодеть халат. А когда я вернулась на кухню, я сделала мужчинам кофе. И стала прислушиваться.

— Диана решила так сама. Тебе помочь хотела. Она узнает, где Смертник прячет Ковалева, и сбежит.

— От Смертника?! Сбежит?

Шах вновь начинал злиться.

Возможно, мужчину стоило понять — это его женщина находится сейчас в руках другого.

Но от его вспыльчивости даже мне стало нехорошо. Его настроение неподвластно предсказанию.

— Как вы ее отслеживаете? Я же надеюсь, — вкрадчиво цедит Эмин, — вы не отправили ее без ничего?

— Разумеется. За день до этого я внедрил отслеживающий чип в ее кольцо.

— В какое именно?

— Эмин, кольцо было одно, — настороженно произнес Рустам.

Я знала, почему кольцо было одно. А Эмин еще нет. И это было чертовски плохо.

Давид снял обручальное кольцо с Дианы по пути в Москву.

Я забираю чашку из-под рук Эмина. Делаю новый кофе, лишь бы успокоить собеседника. Я не хотела битвы, даже если силы были на стороне моего мужа. Охрана уже несколько раз заходила в дом. Обычная проверка, когда в доме чужак. Эмин не глуп, не станет учинять беспредел прямо здесь.

Но я все равно помню, как от их схватки мне становилось больно. Сердце сжималось, когда Рустаму было тяжело. Тем более, охрана у Эмина тоже имелась, и это не расслабляло.

— У нее было еще одно кольцо помимо обручального…

Я понимаю, что Эмин начинает догадываться. В его глазах вижу молнии. Присаживаюсь рядом с Рустамом, ближе к нему.

— Обручального не было, Эмин. Я не в курсе, — говорит Рустам.

И тут же напрягается, когда я начинаю говорить. Ему не нравилось, что я влезаю в разговор. Тем более, когда начинаю говорить с другим.

— Дело в том, что Давид забрал обручальное кольцо.

Я отвожу взгляд от цепких глаз Шаха. Может, налить еще кофе? Как задобрить Шаха, если Дианы здесь нет?

— Видимо, твоя жена лучше знает о твоем поганом братце, — цедит Эмин, переводя свой полыхающий взгляд на мужа.

— Я поговорю с ним. А ты успокойся, Эмин. Я ведь не высказываю тебе за тех людей, что действовали от твоего имени. И про Ковалева молчу. Хотя прятать стоило получше.

— Я знаю о беспределе, учиненном Альбертом. Но трогать беременную — не мои способы. Я выбью из Альберта всю правду, как только мы найдем его.

Мы замолкаем. Я стараюсь не упускать из виду ни одной детали.

— Если в кольце датчик, то говори адрес, — говорит Шах.

Я быстро задышала, когда Эмин схватил ключи со стола. Он готов был ехать за ней прямо сейчас.

А это значит, что, если Альберта не будет в этот момент, он просто заберет Диану. Альберт сбежит, когда его логово будет найдено, и я никогда не узнаю, где находится Максим.

Сердце екнуло. Миссия и цель Дианы будут напрасна. Война продолжится.

— Дай ей хотя бы сутки. Она не зря отправилась к Альберту, Эмин.

— Это моя жена. Какие к черту сутки?! Адрес говори!

Я хватаюсь за плечо Рустама и прижимаюсь к нему всем телом. Это раздражает Рустама. У него серьезный разговор. Как всегда, женщина в таких случаях становится лишняя.

— Полина, иди к себе.

Муж хватает меня за руку и вынуждает подняться.

— Я хочу вам помочь.

— Я сказал: иди к себе, — отчеканил Рустам, — если не хочешь спать, почитай книгу о беременности. Тебе скоро рожать.

Щеки накрыло волной жара.

Меня словно ледяной водой окатили — так я чувствовала себя после того, как Рустам прогнал меня.

Я сделала несколько шагов к лестнице, как услышала:

— Какой срок? — спросил Эмин между делом.

— Четыре месяца.

Я отвернулась и зашагала прочь. Правда, постояла еще несколько минут наверху, но страх быть обнаруженной пересилил, и я вернулась в спальню. Стянула штаны, забралась в кровать и взяла книгу. Это подарок от мамы Рустама. Кажется, она была рада стать бабушкой. Она и Карине была рада, если бы не Эльдар…

Из-за переживаний в голову ничего не лезло, но я все равно упорно читала. Чтобы дождаться Рустама. Иначе сердце сжималось от страха, что ночью он так и не вернется ко мне.

Я прислушивалась к ночной тишине и уже не ощущала умиротворения от пения сверчков. Свернувшись калачиком, я прождала Рустама несколько часов — то в полудреме, то во сне, прежде чем он пришел.

Когда муж разделся и лег рядом, я почувствовала запах алкоголя. Я все еще была в обиде на Рустама. Он не мог говорить со мной так грубо.

— Ты пил? — прошептала я.

— Немного.

Поцелуй в висок стал неожиданностью для меня.

— Извини за грубость. Эмин уехал. Завтра мы заберем Диану и схватим Альберта.

— А Макс?

— И Макса найдем.

— А отец? Что будет с ними?

— Если твоего брата не остановить, то он посадит отца и Давида под статью о похищении. Ковалев придал огласку слишком громкому делу. Мама плачет. Карина ревет — то ли от счастья, то ли от горя. Или в совокупности.

— Маму жаль. Давай съездим к ним в гости?

Стараюсь не думать о том, что Карина тоже будет там.

— Съездим. Когда все закончится, родная. Я обещаю.

Весь следующий день я прожила в ожидании. Я не знала, когда мужчины поедут на дело, и это напрягало меня.

А ближе к ночи, когда Рустам решил, что я уснула, он начал тихо собирать вещи. Джинсы, ремень, футболка. Кобура. Он схватил все это в охапку, чтобы одеться за дверью. Он собирался уехать без меня.