решился на то, что совершил. [Тогда] я сообщил ему известие [о] ручке и запястье, и он сказал служанке своей: «О такая-то, скажи такой-то, [чтобы] она спустилась». И он стал выводить ко мне невольниц своих одну за другой, а я смотрел на их руки и говорил: «Не та», пока он не сказал: «Клянусь Аллахом, не осталось [никого], кроме матери моей и сестры, и я их выведу к тебе». [Тогда] я удивился щедрости его и великодушию и сказал: /14/ «Да буду я тебе выкупом, начни с сестры прежде матери. Может быть, это и есть госпожа моя». И он сказал: «Ты прав». И поступил [таким образом]. Когда [же] я увидел ручку ее и запястье, сказал: «Это она, да буду я за тебя выкупом». И он тотчас же приказал своим слугам, и они отправились к десяти старцам из знатнейших соседей его, и те явились. Принесли два кошелька, в [которых было] двадцать тысяч дирхамов. Потом он сказал: «Вот сестра моя такая-то, и я беру вас в свидетели, что я выдаю ее замуж за господина моего Ибрахима б. ал-Махди и даю ей в приданое двадцать тысяч дирхамов». И я обрадовался, согласился на женитьбу, отдал [сестре хозяина] один кошелек, а [содержимое] другого роздал старцам и сказал им: «Извините, вот что пришло ко мне в это время». Они взяли [все] это и ушли. Потом он сказал: «О господин мой, я приготовлю для тебя одну из комнат своих, чтобы ты [мог] там переночевать с супругой своей». [Тогда], клянусь Аллахом, мне стало стыдно [от проявленного им] благородства и великодушия, и я сказал: «Нет, я доставлю паланкин и отнесу жену свою к себе в жилище». И он сказал: «Поступай, как желаешь». И я доставил носилки и отнес ее в жилище свое. И клянусь правдой твоей, о Повелитель Верующих, он отнес в жилище мое [столько] утвари, что целый дом из домов моих не мог этого вместить».

[Тогда] ал-Ма'мун удивился [такой] щедрости. Он отпустил туфайла, достойно наградил его и приказал Ибрахиму привести того человека. И он потом стал [одним] из приближенных ал-Ма'муна и обладателем его привязанности и пребывал с ним в наилучшем из радостных состояний в сотрапезничестве.

Упомянули ал-Мубаррад и Са'лаб. Они сказали: Кулсум ал-'Аттаби стоял у двери ал-Ма'муна, и пришел Йахйа б. Аксам. [Тогда] сказал ему ал-'Аттаби: «Если пожелаешь, сообщи Повелителю Верующих о местопребывании моем». Он сказал: «Я не хаджиб». Ал-'Аттаби сказал: «Я знаю, но ты добродетелен, а добродетельный — [хороший] помощник». Сказал [Йахйа]: «Ты направляешь меня не по моей стезе». Он сказал: «Поистине, Аллах приставил тебя к [высокому] положению и благоденствию от него, и они возрастают, если поблагодаришь, и умалятся, если впадешь в неверие. Сегодня я для тебя лучше, нежели чем ты [сам] для себя. Я призываю тебя [к тому], в чем прибавление благоденствия твоего, а ты отвергаешь это. На каждую вещь [налагается] закат[964], а закат [высокого] положения — трата его для просящего о помощи». [Тогда] вошел [к халифу] Йахйа, передал известие ал-Ма'муну и ввел к нему ал-'Аттаби, а в собрании [был] Исхак б. Ибрахим ал-Маусили. /15/ [Тогда ал-Ма'мун] велел [ал-'Аттаби] сесть и стал спрашивать его об обстоятельствах его и делах его, и [ал-'Аттаби] отвечал ему ясным языком, и это понравилось ал-Ма'муну. Он стал шутить с ним, [тогда] старец подумал, что [халиф] издевается над ним. И он сказал: «О Повелитель Верующих, [прояви] дружелюбие, прежде чем пришпорить», и слова его [показались халифу] подозрительными. Он посмотрел на Исхака и подмигнул ему глазом. Потом сказал: «Тысячу динаров». Их принесли и положили перед ал-'Аттаби. Потом ал-Ма'мун призвал к [проведению] спора и уговорил Исхака поиграть с [ал-'Аттаби]. И Исхак стал перечить ему по каждому поводу, о чем бы он ни упоминал, и прибавлять к [его речам], и [ал-'Аттаби] дивился ему, не зная, что это Исхак. Потом он сказал: «Позволит ли Повелитель Верующих спросить этого мужа об имени его и родословии?» И [халиф] сказал: «Спрашивай». [Тогда] сказал ему ал-'Аттаби: «Кто ты и каково твое имя?» Он сказал: «Я из рода людского, и имя мое Кул Басал»[965]. И сказал ему ал-'Аттаби: «Нисбу[966] же я узнал, а имя неизвестно, [ведь) Кул Басал не [является] именем». [Тогда] сказал ему Исхак: «Сколь мала твоя справедливость! А что [же] Кулсум? Лук вкуснее чеснока»[967]. Сказал ал-'Аттаби: «Да побьет тебя Аллах! Как ты остроумен! Не зрел я столь сладостного мужа. Позволит ли Повелитель Верующих одарить его тем, чем одарил меня [халиф]? [Ведь] он, клянусь Аллахом, взял надо мною верх». [Тогда] сказал ему ал-Ма'мун: «Нет, [пусть] это [будет] накоплено для тебя, а ему мы прикажем [выдать] подобное». [Тогда] ушел Исхак в жилище свое, а [ал-'Аттаби] трапезничал с [халифом] весь тот день.

Ал-'Аттаби был из земли джунда[968] Киннисрин и ал-'Авасим[969]. Он жил в ар-Ракке из Дийар Мудар[970]. Был он в знании, чтении [Корана], вежестве, осведомленности, сочинительстве, благочинии слов, объеме заученного, благоуказании, красноречии, велеречивости, царственности беседы, велелепии переписки, сладости обращения, изящности заученного, целостности дара своего [таков], каковыми были немногие в его век.

[Было] упомянуто, что он сказал: «Писец мужа — язык его, хаджиб его — лик его, собеседник его — [сам] он». И сочинил он об этом стихи и сказал:

Язык молодца — писец его,И лик молодца — хаджиб его,/16/ И сотрапезники его — весь он,И каждый ему необходим.

И [было] упомянуто [с его слов], что он сказал: «Если поручена тебе должность, то смотри, кто писец твой. Ведь узнает степень твою тот, кто далек от тебя, через писца твоего. Выбирай себе умного хаджиба, ведь судит о тебе посольство до прибытия к тебе по хаджибу твоему. [Приглашай] к себе благородного и остроумного собеседника и сотрапезника. Ведь проверяется муж тем, кто с ним».

«[Однажды стал] похваляться писец [перед] сотрапезником и сказал писцу: «Я — помощь, а ты — пища. Я — для серьезного, а ты — для шутки. Я — для силы, а ты — для наслаждения. Я — для войны, а ты — для мира». [Тогда] сказал сотрапезник: «Я — для наслаждения, а ты — для лести. Я — для благосклонности, а ты — для ремесла. Ты встаешь, а я — сажусь. Ты — скромник, а я — друг. Ты стараешься для потребности моей и мучаешься тем, в чем мое счастье. Я — вошедший в долю, а ты — помощник. Я