Полторы недели проканителилась, но получила в ОВИРе паспорти отстояла очередь в американское посольство. Там с помощью какого-тодоброхота, взявшего с нее пятнадцать рублей, заполнила анкету, где согласиласьна то, что в случае смерти семь тысяч долларов из ее страховой суммы будутпотрачены на перевозку ее трупа обратно в Россию. Потом женщина в очках, схудым и бесстрастным лицом, задавала вопросы, которые все почти пугали Нюру иставили в тупик:

– Кем вам является приглашающее лицо?

Она сказала: никем не является.

– Если никем не является, зачем он вас приглашает? Высобираетесь нелегально работать? Выйти фиктивно замуж? Вы состоите вкоммунистической партии?

Нюра врать не умела. На все три вопроса ответилаотрицательно, понимая, что шансов получить визу с каждым ответом все меньше.Работать не собирается, замуж не хочет, в партии не состоит.

Следующий вопрос был:

– Вы имеете планы заниматься проституцией?

– А надо? – спросила Нюра и совсем приуныла: – Я же старая,куды мне?

И стала думать, что хоть бы отдали паспорт. А они не отдали.Очкастая сказала: «Приходите в следующую среду». В следующую среду в том жеокошке сидела китаянка с ярко накрашенными губами. Молча протянула паспорт вокошко. Нюра не хотела даже заглянуть, понимая, что ей в визе отказано.

Дома Серега спросил:

– Ну чо, теть Нюр, дали визу-то?

– Дали, – вздохнула Нюра. – Догнали и еще добавили.

– Не дали? – понял Серега. – А чо сказали?

– Да чо сказали, еще прошлый раз сказали. В партию надовступить и проституцией заниматься.

– Чо-чо-чо? – не поверил Серега.

– А вот тебе и чо-чо. Еще и наркотики спрашивали, а где же яих возьму?

– Теть Нюр, чой-то ты не то городишь. А ну, дай паспорт. Нувот. Вот же ж она, виза-то!

Все у нее было впервые. До того никогда не бывала в Москве,ни разу не летала в самолете, само собой, не бывала за границей, а теперьлетела и куда? Прямо в Америку!

Вскоре после взлета в проходе между креслами появились двестюардессы с тележкой, и одна из них спросила у Нюры, что она хочет выпить:виски, джин, ирландский ликер, водку, вино, пиво, апельсиновый сок, воду?

– А сколько это будет стоить? – спросила Нюра.

– Это комплиментарно, – ответила стюардесса.

Нюра подумала, что комплиментарно, значит, дорого, испросила, а вода сколько.

– Всё комплиментарно, – повторила стюардесса. А потом,посмотрев на Нюру, уточнила:

– Все бесплатно.

Нюра все-таки побоялась взять лишнего и попросила томатныйсок.

Комплиментарный обед получила, но от волнения не съела иполовины.

Место ее было у окна. Сквозь толстое стекло смотрела она набелые сугробы, что громоздились один на другой, закрывая всю землю. Нюра знала,что самолеты летают достаточно высоко, но вживую не представляла себе, что наоблака можно смотреть сверху вниз. Самолет летел ровно, иногда ей казалось, чтоон просто висит на месте, так будет висеть всегда и никогда не сядет. Где-тонад океаном появился другой самолет, такой же большой, и висел рядом, неприближаясь и не удалясь. Нюра смотрела в окно и видела, что летит, потомзасыпала, и ей снилось, что она летит. Она и раньше летала во сне и часто, нораньше не в самолете, а так, сама по себе, просто отрывалась от земли и парила,как птица, распростерши руки или вытянув их вперед. Иногда эти сны были стольотчетливы, что, проснувшись, ей хотелось повторить полет наяву, и трудно былосогласиться со знанием, что это невозможно.

К концу полета стали раздавать какие-то бумажки, которыенадо было заполнить. С этим ей помог сосед, американский доктор, летевший домойпосле московской международной конференции онкологов. Доктор, хорошо говорившийпо-русски, переводил ей вопросы и ответы и с ее согласия ставил галочки вквадратиках, обозначавших ответ «да» или «нет».

Вопросы опять были странные:

а) не страдаете ли вы тяжелой, опасной для окружающихинфекционной болезнью и не являетесь ли законченным наркоманом?

б) не были ли вы вовлечены в преступную деятельность, неподвергались ли за нее тюремному заключению на срок более пяти лет, и неявляется ли преступная и аморальная деятельность целью вашего приезда вСоединенные Штаты?

в) не занимались ли вы когда-нибудь шпионажем, саботажем,террором, не принимали ли в 1933–1945 годах участие в актах геноцида, не занятыли этим сейчас и не собираетесь ли заниматься шпионажем, саботажем или терроромна территории Соединенных Штатов?

г) не ищете ли вы на территории США нелегальную работу и неявляется ли ваша виза поддельной?

д) не приходилось ли вам когда-нибудь похищать и удерживатьдетей, находящихся под опекой американских граждан, и не намерены ли вы идальше похищать и удерживать американских детей?

е) не было ли вам когда-нибудь отказано в американской визеи не были ли вы депортированы из США?

Разумеется, на все вопросы ее ответ был отрицательным, ноона не поняла, зачем такие вопросы вообще задаются. Она спросила доктора,неужели среди больных неизлечимой болезнью нацистов, террористов илипохитителей детей есть такие дураки, которые честно ответят на задаваемыевопросы.

– Нет, – сказал доктор, – конечно, они все ответятотрицательно. Но когда кто-нибудь из них попадется на том, что он болен СПИДом,или выяснится, что он служил в СС или хочет взорвать Бруклинский мост и украстьребенка, его дополнительно накажут за то, что он указал неверные данные, за то,что солгал.

Нюра была так нервно напряжена, что за десять часов полетани разу не сходила в уборную.

Ей захотелось по-маленькому, только когда самолет уже приземлилсяв аэропорту О’Хэйра. Он, как назло, долго рулил по каким-то дорожкам и дваждыпереезжал по мосту над автомобильной трассой, что Нюре тоже казалось весьмаудивительным.