– Должен вам признаться, что случай Жюдит Янсен – один из самых странных за всю мою практику. Мне встречались пациенты, жившие в параллельной реальности, в мире, который их устраивал. Но апофения Жюдит – одна из самых сложных и редких, что мне попадались. Несомненно, огромную роль сыграла гибель обожаемой матери в самый сложный период ранней юности, когда подростки очень тяжело переносят утраты. А в остальном… Я не знаю, что привело Жюдит к такому искаженному представлению о мире. В конце концов, она не единственная… Наверное, действительно, это вопрос степени поражения.

– То есть вы думаете, – резюмировал Сервас, – что все обвинения в адрес Морбюса Делакруа ложны и режиссер не бил Жюдит и не убивал ее мать?

– Что касается смерти ее матери – это не моя компетенция. А вот насчет первого я убежден. Хотя… Что Делакруа тиран на съемочной площадке, это не легенда, это всем известно. И вполне возможно, что он применял такие «запрещенные» приемы, как грубость, психологическое давление, всяческие унижения актеров. Но это тоже не моя компетенция.

Все поднялись с мест.

– И последний вопрос, доктор: вы сами видели фильмы Морбюса Делакруа? – спросила Самира.

– Да, – ответил психиатр. – Когда Жюдит о нем заговорила, я счел своим долгом кое-что посмотреть. Мне удалось найти фильмы на видеоплатформах, и я приобрел несколько дисков.

– И каково ваше мнение?

Психиатр еле заметно улыбнулся.

– Вы хотите знать, не страдает ли Морбюс Делакруа каким-нибудь психическим расстройством? Чтобы ответить на этот вопрос, мне надо хотя бы осмотреть его. Даже если я считаю какой-то фильм нездоровым и внушающим серьезную тревогу, то, что увидит в нем художник, представитель творческой профессии, и то, что увидит в нем психиатр, – совершенно разные вещи. Без этого мы должны будем почтительно склониться перед актерами, которые околдовывают нас в течение многих веков, и поставить под сомнение вопросы религии и ее приверженцев…

– Благодарю вас, доктор.

Автомобиль был припаркован на улице в запрещенном месте. Сервас на секунду задержал взгляд на грузчиках, сновавших взад и вперед по тротуару и то выносивших, то заносивших какие-то вещи, на взгляд довольно тяжелые. Затем щелчком убрал бабочку, застрявшую под стеклоочистителем.

– Если Жюдит все выдумала и Делакруа невиновен, тогда за что Валек убил Венсана? – спросил он.

В его голосе появились какие-то новые нотки, словно он уже частично знал ответ.

– И кто убил троих остальных? – добавила Самира. – Стана дю Вельца, специалиста по спецэффектам, звукооператора Флорана Кювелье и художника-декоратора Маттиаса Ложье, страдавшего раком?

66

– Вы хотите сказать, что Жюдит Талландье смогла проделать все это одна? – спросила два часа спустя женщина-жандарм из следственной группы Сен-Годана.

– Вполне возможно, – ответила Самира.

Жандарм скептически хмыкнула.

– Судмедэксперт, правда, полагает, что многократным ударам, нанесенным Жюдит, недостает силы, а следы от этих ударов говорят скорее о том, что их нанесли в запальчивости, а не с намерением ранить или убить… Таково его заключение.

– Когда наносят удары самим себе, то замах совсем другой, а значит, и удар совсем другой, – заметила Самира, которая в свободное время занималась боксом.

Женщина-жандарм нерешительно кивнула и оглядела всех по очереди.

– Ну, предположим, что Жюдит Талландье сама наносила себе удары… Но они должны быть очень болезненны… – Она выдержала паузу, подумала. – Анализы выявили у нее в крови следы обезболивающего. А токсикологическая проба показала, что незадолго до этого она употребляла гашиш.

– А машину хорошо осмотрели? – спросил Сервас.

– Да. Никаких следов крови или борьбы. Если все так и было, то она должна была избить себя вне автомобиля. Как же надо было на себя разозлиться, чтобы таким образом изуродоваться…

– Или разозлиться на кого-то другого, – предположила Самира.

Жандарм из Сен-Годана быстро крутнулась на стуле, сняла с соседнего стола несколько сколотых вместе листков и протянула им. Сервас прочел:

Среднее время вывода токсических веществ из волосяных фолликул:

Алкоголь: от 2 до 10 часов

Амфетамины: от 24 до 48 часов

Барбитураты; около 6 недель

Бензодиазепины: около 6 недель, в зависимости от дозы потребления

Кокаин: от 2 до 4 дней, в случае увеличения дозы – от 10 до 22 дней

Кодеин: от 1 до 2 дней

Героин: от 1 до 2 дней

Гидроморфон: от 1 до 2 дней

Метадон: от 2 до 3 дней

Морфин: от 1 до 2 дней

Фенциклидин (PCP): от 1 до 8 дней

Пропоксифен: от 6 до 48 часов

Тетрагидроканнабинол (TNC): от 6 до 11 недель, в зависимости от дозы

– Эта девушка уже была под наркотиком, – отметила женщина-жандарм, указав на следующую линию.

– Но тогда она сама ввела себе наркотик, чтобы создать впечатление, что кто-то ее накачал, – предположила Самира. – Точно так же, как написала тот дневник. Она знала, что рано или поздно его кто-нибудь прочтет.

Жандарм покосилась на нее с осторожностью, которая явно была вызвана экстравагантным видом Самиры. В этот день на ней, под ее обычной кожаной курткой, была черная футболка с кроваво-красной надписью, которая гласила: «НЕ ЧИТАЙ ЭТО ИЗРЕЧЕНИЕ… Ты мне нравишься, маленький мятежник».

– Боже милостивый, если все действительно так, то я в жизни не встречала ничего подобного, – заключила женщина-жандарм.

* * *

Сервас разглядывал слабо освещенный неф. Высокие каменные колонны уходили куда-то далеко наверх, в пустоту. А серый полумрак едва освещали слабые, но утешающие огоньки свечей. И полумрак, и зажженные свечи вызвали у Мартена детские воспоминания. Мать тогда против воли отца записала его изучать Закон Божий, и на уроках катехизиса он пел в хоре вместе с другими мальчишками, а потом они потихоньку подшучивали над кюре… Майор поднял глаза на статую святого, закрепленную на стене, вгляделся в бесконечно грустное лицо, обращенное к нему, и спросил себя, откуда же взялась эта печаль. Может, скульптору, который ваял статую, было грустно в момент работы, да и поводов для печали тогда было хоть отбавляй: войны, голод, нищета, эпидемии… А сегодня? Что могло бы опечалить святого, живущего в нашем веке? Народ, который отворачивается от религии? Неизменная природная склонность рода человеческого к жестокости и насилию? Тот факт, что милосердие и кротость теперь встречаются гораздо реже, чем ненависть, угрозы, оскорбления, невежество и самомнение? Что подумал бы этот святой, родись он в другом веке, в наше время? Завел бы блог под названием «Путь мудрости и веры»? Сервас подумал, что и вера, и мудрость ему сейчас очень не помешали бы, и вышел на паперть. Самира от него не отставала.

– Где он? – спросила она, сверяясь с телефоном. Экран сообщил, что уже полдень.

Едва Чэн