Сервас глубоко втянул в себя воздух. Его вдруг пронзила одна мысль: что Делакруа стремился доказать этими кадрами? На всех была беззащитная женщина, на которую беспощадно давил нарцисс и манипулятор. Причем давил явно не для того, чтобы избыть свое раздражение. Но тогда для чего?

…Коридор геометрической формы, последовательность из углов в темном лабиринте, голые, зернистые темно-коричневые стены, земляной пол. Сервас узнал этот коридор, появлявшийся на снимках Максимилиана Ренна; только там он был светлее. Съемочная группа столпилась вокруг Клары Янсен, главный оператор сидит за камерой, поднятой на подвижную платформу. Делакруа, чуть отойдя в сторону, снимает спину оператора, съемочную группу и Клару.

ДЕЛАКРУА: Этот кадр надо переснять, сделать еще дубль!

ГОЛОС ИЗ СЪЕМОЧНОЙ ГРУППЫ: – Морб, уже три часа ночи…

ДЕЛАКРУА: Ничего не поделаешь, значит, будем снимать ночью. У нас почти получилось! Давайте!

(Клара Янсен ждет. На ней длинное белое платье из дымчатой ткани, руки свисают вниз. Вид у нее какой-то потерянный, как у механической игрушки, которую забыли завести. Она дрожит.)

ДЕЛАКРУА: Клара, ты готова?

(Нет ответа.)

ДЕЛАКРУА: Клара!

(Она тихо качает головой, неподвижно глядя перед собой.)

ДЕЛАКРУА: Мотор! Съемка!

(Она двигается, словно в трансе; в ее глазах ощущается что-то пугающее, в них совершенно ясно проступает печать одержимости и безумия. Она словно явилась с другой стороны зеркала. И это уже похоже на набор симптомов заболевания. По жестам и поведению членов съемочной группы чувствуется, какое напряжение царит на площадке. У Клары в руке зажат нож. Она медленно, пошатываясь, идет вперед – и вдруг всаживает его в себя. Белое платье окрашивается кровью.)

ГОЛОС ИЗ СЪЕМОЧНОЙ ГРУППЫ: Стоп! Это не тот нож! У нее кровь! У нее кровь!

ГЛАВНЫЙ ОПЕРАТОР (прерывая съемку): У нее сильное кровотечение! Дайте что-нибудь, чтобы наложить давящую повязку!

(Вся группа срывается со своих мест, подбегает к распростертой на полу актрисе и окружает ее; только Делакруа продолжает снимать.)

ДЕЛАКРУА: Черт вас побери, почему вы прекратили съемку? Это был лучший дубль!

Пустая дорога тянется в ночи в свете фар. До самого горизонта – ни огонька. Спереди, за рулем, сидит мужчина, рядом с ним на пассажирском месте – Клара Янсен. Делакруа ведет съемку с заднего сиденья. Камера делает круг, и оказывается, что на заднем сиденье есть еще кто-то. Съемка ведется рапидом, и Делакруа не успевает сфокусировать кадр, но можно различить на заднем сиденье мужчину, судя по внешности, мексиканца. Вид у него встревоженный.

ТИП НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ (по-французски, но с сильным акцентом): Очень неблагоразумно ездить по этим дорогам по ночам…

ДЕЛАКРУА: Мы будем в гостинице через пятнадцать минут.

ТИП НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ: В регионе неспокойно, а вы – иностранцы, чужаки. Это очень неосторожно. Да и едете вы слишком быстро. Слишком быстро для этой дороги. Хотите, я сяду за руль? Ваш друг пьян, да и вы тоже…

ШОФЕР (заплетающимся языком): Нет, всё в порядке. Продолжай, Клара.

КЛАРА (то ли пьяная, то ли под наркотой, а может, и то и другое сразу): Короче, я сижу у него в кабинете и читаю текст. Текст плевый, гроша ломаного не стоит. Но я читаю его очень старательно, можно сказать, всем сердцем. Этот фильм вошел потом в категорию Z, это моя первая роль, понимаешь?

ШОФЕР: Ага…

КЛАРА: Короче, я читаю эту белиберду, которой и быть-то не должно, не то что там снимать ее или как… Наверное, этот денежный мешок можно было бы использовать для других целей… чтобы ты знал… понимаешь, да? Потом я поднимаю глаза и вижу, что этот жирный боров у себя под столом расстегнул ширинку, вытащил свой прибор и… дрочит, сволочь!

ШОФЕР: Ни фига себе! Ну а ты что?

ТИП НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ: Следите за дорогой, мать вашу! И сбавьте скорость! Вы едете слишком быстро!

КЛАРА: Ладно, я продолжаю читать… Это даже не был сексуальный эпизод, чтоб ты знал… Это была комедия! А я была молода и очень хотела получить эту роль, понимаешь? Ну я делаю вид, что не замечаю, как его рука все ускоряет ритм движения под столом, а дыхание становится все тяжелее, читаю себе и читаю… И вдруг у него вырывается длинный хриплый стон, словно он выплюнул легкие. И я имела неосторожность в этот момент на него посмотреть. Я в жизни не видела, чтобы кто-то так долго и обильно кончал! Струя спермы летела почти горизонтально и залила все документы у него на столе. Это был настоящий гейзер! Я даже испугалась, что до меня тоже долетит…

ШОФЕР: Ух ты, чтоб тебя, с ума сойти! А потом?

КЛАРА: А потом он благодарил меня и говорил, что я читала очень хорошо. Я вышла из кабинета. Слава богу, он не полез пожимать мне руку! Этот мерзавец, наверное, проделывал тот же трюк с десятками, а то и с сотнями дебютанток… Если б я знала, что надо говорить и что делать в такие моменты… Мне так нужна была эта роль! Надо было, конечно, донести на него, разоблачить этого подонка. Однако если б я это сделала, моя актерская карьера закончилась бы, так и не начавшись… потому что у всех них круговая порука. Но я хоть избежала такого обращения – и то хорошо, как думаешь?

ШОФЕР: Так роли-то ты добилась?

КЛАРА: Нет.

Все рассмеялись. Ухабистую дорогу на бешеной скорости освещали фары, ночь стояла очень темная, машина подскакивала на каждой кочке, и разговор прекратился.

Внезапно в свете фар на дорогу выскочило какое-то крупное темное животное, которое Сервас не успел разглядеть. Водитель выругался, затормозил, резко крутнул руль, машина потеряла управление и вошла в занос. Клара закричала. Вскрикнул еще кто-то – скорее всего, человек, сидевший сзади, рядом с Делакруа. Автомобиль окончательно потерял сцепление с дорогой, небо и земля поменялись местами, лобовое стекло разбилось вдребезги, и на быстро промелькнувшем изображении с трудом можно было разглядеть, как актрису «Ночного дождя» и «Ангела в городе», которая не была пристегнута, как в невесомости, подняло над сиденьем и выбросило сквозь разбитое лобовое стекло, окатив дождем осколков. На этом кадр оборвался.

Новое изображение: лицо Жюдит Талландье, искаженное гневом и ненавистью. Она впилась глазами в камеру или в того, кто находится за камерой, в том же самом зале просмотра. На заднем плане, на том же самом экране, застывший смазанный кадр Клары Янсен, пролетающей сквозь лобовое стекло под дождем осколков.

ЖЮДИТ: Перестань меня снимать, слышишь? Прекрати меня снимать –