столько позиционирующих себя как серые, не желая выбирать один раз и навсегда. По сути, ведь это самоназвание. Какой ты воспринимаешь саму себя. Какой ты хочешь быть. Неужели сейчас ты ощущаешь себя темной?

– Но я ведь…

– Едва не убила себя, чтобы не пострадали другие. Прекрати, Василиса, ни один темный на такое не способен.

Василиса не стала ничего отвечать, и в кабинете воцарилось уютное молчание. Каждый думал о своем. Когда-то давно Кощей предпочел расплатиться жизнями людей за свою жизнь, и она не нашла в себе сил осудить его. Так за что же она, сохранив жизнь многим едва ли не за счет своей, теперь судила себя? И все же было в этих рассуждениях что-то неверное.

– Я больше не хочу быть светлой, – наконец выговорила она, взглянула ему в глаза в поисках поддержки, – и не хочу быть темной. И серой быть не хочу. Я хочу быть просто самой собой. Без всяких ярлыков. Я корила себя за ревность к Марье, запрещала себе это – полагала, что мне нельзя, и вот к чему это привело. Почему я не могу позволить себе испытывать те чувства, что просятся наружу? Хочешь правду, Кош? – Она втянула воздух, набираясь решимости, и выдохнула. – Я зла. Я зла на тебя за то, что ты не сказал мне про нее. Вообще за все твои секреты. Зла на Баюна, что он не воспринимает меня – и нас с тобой – серьезно. Зла на Алексея, что он пошел на поводу у отца и, уже будучи взрослым, ни разу не попытался даже поговорить со мной. Я зла на себя, потому что терплю все это и потакаю этому. Я больше не хочу терпеть. Хватит.

– Надеюсь, в перечень под словом «хватит» не входит мое имя? – осторожно осведомился Кощей.

– Нет, – мотнула головой Василиса и улыбнулась. – Даже не думай, так просто ты от меня не отделаешься.

– Вот и прекрасно, – кивнул Кощей. – Вот и позволь себе быть собой. Ты шла к этому с тех пор, как появилась в этом мире. Наверное, уже пора.

– А если я тебе такой не понравлюсь?

– Ты не сможешь изменить свою суть, а значит, понравишься мне любой. Только не устраивай больше этот цирк с переодеванием, твоя коса тебе очень к лицу, а Навь не то место, где дресс-коду придают слишком уж серьезное значение.

Василиса вспомнила разношерстную толпу, наводнившую сегодня тронный зал, и не смогла сдержать улыбку. Потом подумала и стянула кокошник вместе с платком. Голове сразу стало легче. Кощей поощрительно кивнул и продолжил:

– Но если тебе нужны гарантии… Встань со мной в Круг.

Василиса подобралась. Это было настоящее предложение. И он попросил сам. После памятного разговора, последовавшего за ее пробуждением, они больше не возвращались к этому вопросу, и она уже начала думать, что Кощей спросил больше ради красного словца, нежели правда имея это в виду.

– Уже передумала? – вскинул бровь он.

– Нет, – качнула головой Василиса. – Раздумываю, где нам найти волхва, который согласится нас поженить и при этом будет не против собак на церемонии. Кого ты возьмешь в качестве свидетеля?

– Баюна, – ответил Кощей, и Василисе показалось, что на его лице мелькнуло облегчение. – Чтобы он уже убедился воочию в серьезности наших намерений и отстал от тебя, иначе однажды я не выдержу и оторву ему хвост.

– Что ж, – улыбнулась Василиса, – это существенно усложняет задачу. Даже если мы найдем волхва, которого не испугаешь ты, то он сбежит при виде нашего котика. Нет-нет, не подумай, ты, конечно же, куда страшнее…

– Если честно, я думал, ты откажешь, – вздохнул Кощей. – После всех твоих заявлений, после того, как я сказал тебе, что это из-за меня ты лишилась силы…

– А еще можно было просто извиниться, – покачала головой Василиса, ни на что особо не надеясь.

Но Кощей снова удивил ее.

– Прости, – попросил он. – Прости меня. За то, что украл тебя, и за все, что случилось из-за этого. За то, что молчал про Марью. Что использовал Сокола, и теперь ты чувствуешь себя виноватой. Он, кстати, винит только меня, я разговаривал с ним. Прости меня.

Василиса встала со своего импровизированного кресла, подошла к Кощею со спины, сняла с его головы корону и положила на стол. Невольно подумала, что Иван, пожалуй, убил бы ее за такую дерзость. Но Кощей остался совершенно спокоен. Она обняла его за шею, прижалась лбом к макушке.

– Ты прощен, но моей свидетельницей будет Настя, – прошептала она. – И будем считать, что мы квиты.

И почувствовала, как он облегченно выдохнул и сжал в пальцах ее ладонь, лежащую у него на груди. Они друг друга поняли.

– Я хотел попросить тебя еще кое о чем, – внезапно очень серьезно произнес Кощей. Куда серьезнее, чем когда предлагал ей встать с ним в Круг. Василиса замерла, Кощей продолжил: – Может, ты подумаешь о том, чтобы разделить со мной мои покои? Я не буду настаивать, если ты против, но за эти дни ты ни разу не попросила об отдельных, и я решил… И ты можешь расписать одну из стен цветами. Или даже две…

Василиса засмеялась и потерлась щекой о его волосы.

– Не нужны мне больше цветы, и своя спальня больше не нужна. Кажется, я прошла этот этап. Так что я снова согласна.

Его пальцы крепче сжали ее ладонь.

Кощей извернулся и поцеловал ее.

– Еще несколько дней, и мы вернемся домой, – пообещал он. – Я найду нам волхва. Проведем церемонию до ухода в Навь. Василиса, ты уверена, что хочешь остаться здесь?

Наверное, ему все-таки нравилось ее мучить. Задавать этот вопрос раз за разом. Какой ответ он хотел услышать? Но вот только она дала себе слово, что больше не станет ничего терпеть, а теперь снова собиралась сделать это. Но разве у нее был выбор? Ведь она делала это ради него.

– Да, – ответила она. – Я уверена. А теперь можно мне примерить твою мантию?

Глава 13

Март 2004 года

Чаепитие не задалось.

Кощей сделал ровно один глоток и дальше занимался исключительно тем, что прожигал Василису взглядом. Василиса маялась, сидя напротив, грела руки о кружку и не знала, что говорить. Они оба слишком хорошо осознавали смысл происходящего, чтобы пытаться спрятаться за ничего не значащей беседой.

– Какой насыщенный сегодня день, правда? – наконец не выдержал Кощей.

– Правда, – отозвалась она.

– И зачем ты попросила Настасью отвезти тебя в паб?

Интересно, а что будет, если целенаправленно говорить только правду? Такого занимательного опыта в ее жизни пока не случалось. Но ведь все бывает впервые, да и что она теряет?

– Она учила меня флиртовать, – ответила Василиса.

На лице Кощея отразилось ошеломление такой степени, будто она сообщила, что Настя отвела ее в кружок любителей некромантии.

– И как успехи? – сухо полюбопытствовал Кощей, справившись с собой.

«Поза, взгляды…» – вспомнила она наставления Насти. И самое главное: все должно идти от души.

– У тебя руки красивые, – ответила Василиса и тут же спряталась носом в кружку.

Стрельнула взглядом, проверяя реакцию, и фыркнула в чай: определенно, выражения лица Кощея этим вечером стоили всех ее мучений.

– Спасибо за комплимент, – растерянно отозвался он.

Она пожала плечами. Мол, сам же спрашивал, как успехи. Но Кощей все-таки нашел способ вернуть ей подачу.

– Приятно знать, что ты рассматривала мои руки.

Василиса ощутила, как краснеет. Только этого не хватало. И чтобы спасти себя, она поспешила задать ответный вопрос:

– А что там делал ты?

– Пытался определиться, нужна ли мне сегодня женщина на ночь.

Сердце предательски дрогнуло. Что ж, больно, зато честно. Она же сама хотела говорить только правду. А каково ее слушать? Василиса отставила кружку, облизала пересохшие губы, встретилась с Кощеем взглядом. Он рассматривал ее так, будто она была какой-то диковинкой, а он открывшим ее ученым. И оставалось только гадать, сколько времени у нее есть до момента, как он возьмется ее препарировать. Но ведь можно было начать первой.

– Определился?

– Вполне. Любая не нужна, а ты, увы, мне не даешься, – серьезно и не отводя взгляда ответил он.

Василиса выдохнула и забыла вдохнуть. Вот тебе и ни к чему не обязывающий флирт. Глупо было делать вид, что она не понимает, о чем он.

Боги, и она еще думала заманить его в свои сети… Хищник обернулся жертвой. Она ж ему на один укус…

И что-то подсказывало, что в моменте этот укус будет очень и очень приятным, но вот потом, когда он ее переварит…

Что бы там ни говорил Баюн, Василиса вовсе не была глупа и наивна и прекрасно понимала, что никакой неземной любви с Кощеем