Получилось так, что основу этой новой бригады составили те, кто все эти дни подносил еду, к ней только добавили несколько временно сокращённых работников из штаба, да ещё поваров, всего чуть больше десяти человек.

Парень в синем комбинезоне, от которого теперь не отходила Янцзинь, обронил как бы походя:

– Ну вот, теперь некому будет еду носить…

Старина Вэй, который как раз в этот момент говорил, гневно сверкнул глазами:

– Кто это сказал?

Все молчали.

Старина Вэй продолжал:

– Великий враг, нет – великий пожар перед нами! Если кто-то думает сейчас, как бы поесть, считает, что это правильно – пусть выйдет сюда и скажет!

Естественно, даже те, кто только что очнулся от дремоты, стали гневными глазами искать ненавистного врага.

Синий комбинезон показал язык, прикрыл рот и сделал шаг назад; ещё пара шагов, и он растворился среди деревьев. Янцзинь тоже высунула язык, следом за ним незаметно отступила в лес и пропала из виду.

Когда несколько лет строили дорогу, Собо научился взрывным работам. Сейчас это умение пригодилось. Он прикрутил две шашки взрывчатки к стволу большого дерева, вставил запальный шнур во взрыватель, вытащил поясной нож, проделал маленькое отверстие в шашке, вставил взрыватель. Потом помахал рукой старине Вэю:

– Всем отойти!

Все тут же нырнули в лес, рядом остались только старина Вэй и не отходивший от него начальник этой бригады. Собо повернулся к ним:

– Дайте прикурить…

Ему протянули зажжённую сигарету. Собо взял, резко затянулся, подпалил запал, взвился сизый дымок, от шнура полетели искры, тогда только он сказал:

– Уходим!

Трое поспешно бросились в лес, пробежав семь-восемь больших деревьев, присели за толстым стволом, и тогда грохнул взрыв, сверху посыпалась труха, ветки, сухие листья, а там подорванное дерево ещё падало с шумом и треском. Да, действительно, взрывать было намного быстрее. Люди этой эпохи очень любили всё новое, но быстрее всего учились разрушать.

Разнёсся звук ещё одного взрыва, работали сразу в нескольких местах; после серии почти одновременных разрывов повалило целую шеренгу больших деревьев.

Старина Вэй довольно покивал и сказал Гэсан Вандую:

– А ведь может молодёжь-то!..

Гэсан Вандуй ровным голосом ответил:

– Я засиделся, давно пора было уйти. Теперь у Счастливой деревни есть новый способный руководитель.

Собо повернулся к Гэсан Вандую:

– Я отправляю Янцзинь к вам в бригаду!

– Хорошо, молодым везде дорога…

Собо с ненавистью выпалил:

– Я не могу её здесь оставить! Она тут всю деревню позорит, пусть у вас взрывчатку таскает!

Вот только никто не знал, где Янцзинь. Она пропала неизвестно куда вместе со своим синим комбинезоном – никто даже не заметил, когда.

Лицо у Собо потемнело, сдавленным голосом он сказал:

– Беги-беги! Здесь горы, а не Тайвань, к врагам не сбежишь.

Старина Вэй сказал:

– Тебе не стоит сердиться.

Собо сказал:

– Мне? Сердиться? С чего бы? Мне сердиться из-за неё?!

– Но ты же сердишься…

Гэсан Вандуй сказал:

– Мужчине нравится, женщина любит – так ведь у нас говорят в Счастливой деревне, ты же знаешь…

Собо сказал:

– Это отсталые понятия, надо менять нравы, искоренять предрассудки. И потом, какая любовь в такое время?

Гэсан Вандуй засмеялся:

– Это не любовь не вовремя, а пожар! – взвалил взрывчатку на спину и добавил: – Теперь ты руководитель Счастливой деревни, Янцзинь ты мне уже поручил, но ещё много дел осталось. Цзянцунь Гунбу пошёл искать Доржи. Тебе, пожалуй, об этом тоже следует знать.

– Почему раньше мне не сказал! – сердито закричал Собо.

Гэсан Вандуй покачал головой, поправил на спине взрывчатку и пошёл к своей бригаде.

13

Янцзинь со своим парнем в синем комбинезоне скрылась в глубине леса.

Сейчас от её тела, как и от окружавшего их леса, шёл дым. Ещё чуть-чуть – и лес был готов запылать, ещё немного – и она тоже, казалось, воспламенится. А синий комбинезон выглядел по-прежнему безразлично-спокойным, лишь в глазах угадывался огонь желания. Не стоит упоминать даже, что от взаимных поглаживаний её всегда туго скованное одеждой тело уже было готово немедленно взорваться, как динамит.

Этот парень, когда они скрылись от всех, зашёл за ствол огромного дерева. Она, как зачарованная, пошла следом за ним.

Под ногами был толстый слой сосновой хвои и мха. Каждый шаг нога сначала слегка проваливалась, потом слегка пружинила, отталкивалась назад. Это ещё больше усиливало ощущение, будто их медленная погоня среди деревьев происходит во сне.

Осознанно или нет, они время от времени теряли друг друга, потом вновь находили. Другой на месте этого парня давно бы повалил её на землю. Но этот никуда не спешил. Обходя вокруг гигантского ствола, она смотрела на маленький кусочек неба над головой, кружащийся между высоких крон.

Дважды они сталкивались и оказывались в объятьях друг друга; Янцзинь начинала быстро дышать, на лбу выступали мелкие капельки пота, но этот красавчик только лениво сверкал взглядом; в этом сверкании сквозило желание, и в то же время в нём была и насмешка над собственным желанием. После таких двух объятий у Янцзинь не осталось одежды на верхней части тела.

Верх у неё был очень короткий, руки тоже коротенькие, как у фарфоровых статуэток, изображающих простушек-работниц. Но налитые, тяжёлые, торчащие не обвисая груди, к тому же такие шёлковые на ощупь, сияющие загорелой здоровой кожей, так и притягивали своей нескрываемой женственностью…

Синий комбинезон погладил шёлк кожи, прикоснулся губами к груди, и Янцзинь, словно звериная самка, стиснутая сладостным ощущением, глубоко задышала, тихо зарычала, словно сердитый зверь.

Именно в этот момент повсюду раздались раскаты взрывов.

Мимо них то тут, то там, иногда совсем близко, пробегали дикие звери, и без того до предела растревоженные пожаром. Синий комбинезон испугался, но Янцзинь крепко прижала его к себе; его лицо оказалось между двух круглых упругих шаров её грудей. Сначала высоко в кронах над ними промелькнули несколько обезьян, потом в панике проскакали зайцы и кабарга, следом за ними – рысь и беременная олениха. В лесу металось и скакало, наверное, ещё много других животных, но Янцзинь видела только этих.

Руки Янцзинь разжались, отпустили его голову и отправились внутрь комбинезона, нащупали там нечто твёрдое и горячее. Янцзинь от восторга охнула, но тут же её рука почувствовала, как предмет, который она сжимает, вдруг обмяк. Она широко раскрыла глаза и увидела медведя, идущего прямо на них, идущего спокойно, не торопясь, вразвалочку. Всегдашнее лениво-небрежное выражение лица у парня куда-то пропало, на этот раз оно стало по-настоящему напряжённым; а внизу стало мягко и мокро.

Медведь делал несколько шагов, останавливался, смотрел на мужчину и женщину, снова делал несколько шагов и