— Почему ты его называл «Джотто»?

— Под этим именем он когда-то приходил. И сумел победить.Если отбросить детали, то это была хорошая победа… за нее стоит быть благодарным.

— Да не приходили мы раньше! Не было этого!

— Для нас с Джотто — было. Самое смешное, что однажды мыявлялись одной и той же личностью, Виз. Очень многое сделали, но чистой победыне добились. Тьма нас задавила.

— Значит — он не такой плохой? — тихо спросил Визитер.

— Как тебе сказать, малыш. Сотворенное когда-то добро никоимобразом не гарантирует, что новая победа пойдет миру во благо. Времена-тоизменились. Когда-то я считал, что атомное оружие сделает войну невозможной.

— Все равно я вам не верю, — прошептал Визитер.

— И не надо, мальчик. Верь в свою линию. Может быть, ивпрямь пришел ее час. Как там Ростислав?

— Он сейчас очнется… я, наверное, слишком много наплел, —Визитер смущенно улыбнулся.

Не так уж и долго они сидели накануне, всего до двух, да ивыпили немного. Но голова была тяжелой, во рту — сухой комок. Акклиматизация.Часовые пояса. Ярослав поднял голову.

— Алло…

Очень-очень тихо. Кирилл стоял у телефона, прикрывая трубкуладошкой. Интересно, кому он звонит…

— Можно Визитера… простите.

Мальчик положил трубку, снова поднял. Ярослав подавил смех.Вчерашний фокус Кириллу явно понравился.

— Алло… Можно… Виз!

Вот это да. Дозвонился!

Ярослав приподнялся на кровати, так тихо, что мальчишка неуслышал.

— Я сам звоню. Не, они спят… — Кирилл сделал движение,словно порываясь оглянуться, и Заров понял, что притвориться спящим уже неуспеет.

— Что? — Кирилл замер. Медленно переступил порог, выходя вкоридор, прикрыл за собой дверь. Ярослав встал, чувствуя себя полным идиотом,подкрался к двери, прислушался.

— Точно врут?

Долгая-долгая пауза.

— Он обещал, что меня не тронут. Нет, настоящий, писатель.Да?

Снова тишина.

— Я попробую. Номер скажи, я перезвоню из автомата, еслисмогу выйти. Спасибо, Виз.

Ярослав прижался лбом к стене.

Значит он — я, лгал?

Нет никакой морали, если цель важна. Средства могут бытьлюбыми. Взять Кирилла за тонкую шею ТРОГАТЕЛЬНО ТОНКУЮ, — УСЛУЖЛИВО ПОДСКАЗАЛВСЕГДА ГОТОВЫЙ К РАБОТЕ НАБОР ПИСАТЕЛЬСКИХ ШТАМПОВ В ГЛУБИНЕ ПАМЯТИ и убить.

Значит, так?

Дверь открылась, Кирилл на цыпочках шагнул в комнату,прижимая к груди телефон, и замер.

— Уходишь не попрощавшись? — тихо спросил Ярослав.

Мальчик молчал.

НЕТ, НЕ ПОЙМЕТ… ЭТО ФИЛЬМ МОЕЙ ЮНОСТИ, А НЕ ЕГО ДЕТСТВА…

— А я детей люблю, — продолжил он.

— Очевидно, на завтрак? — серьезно сказал Кирилл. — Я виделкино.

— Книжку читал?

Кирилл покачал головой. Ярослав взял у него из рук телефон,поставил на пол, подтолкнул мальчика обратно в коридор.

— Вы мне обещали, — с вызовом сказал Кирилл.

— Я помню. Твой Визитер не прав, поверь.

Мальчишка покачал головой.

— Знаешь, Слава почему-то думает, что именно он, или я,убьем вас с Визом, — сказал Ярослав. — По-моему, это чушь. Точно?

Кирилл дернул плечами.

— Передай Визу, что он глупый мальчик с холодными от страхаушами, — Ярослав взял Кирилла за подбородок. — Хорошо?

Ни слова.

— Я принесу твою одежду, и ты уйдешь.

— Вы ему не верите.

— Да.

— Это значит, что и себе тоже.

— Не нарывайся, а? — Ярослав вошел в комнату. Посмотрел наспящего Визитера, прокрался в спальню, подхватил со стула аккуратно, чуть ли непо детсадовски сложенную одежду. Вернулся в коридор. Визитер так и непошевелился.

Кирилл ждал его, зябко обхватив плечи руками.

— Одевайся.

Ярослав прошел мимо мальчишки на кухню. Посмотрел наополовиненную бутылку водки — даже в холодильник забыли убрать… Поморщился.Взял недопитый вчера Кириллом стакан, жадно выпил теплое пиво. Хорошо.

— Я не собирался звонить, — Кирилл, путаясь в рукавах рубашки,заглянул на кухню. — Я в туалет пошел. А потом подумал, вдруг…

— Понятно, — Ярослав сел, посмотрел на мальчика. — Ладно,беги. Видимо, этот альянс не сложится.

— Дверь закрыта, — виновато сказал Кирилл. — Там один замоканглийский, а другой — нет.

— Черт…

Он снова вернулся в комнату, вытащил из брюк Визитера ключи,стараясь не шуметь открыл дверь. Кирилл уже собрался, застегнул курточку,стоял, молчаливый и напряженный.

— Иди.

Кирилл помедлил:

— Спасибо.

— Помнишь, как выйти к метро?

— Угу.

Кирилл протянул ему ладонь.

— До свидания.

Ярослав покачал головой, прежде чем пожать руку.

— Тогда уж «прощай». Понимаешь?

— Конечно. Лучше бы они не приходили, правда?

— Правда, Кирилл. Но что теперь поделаешь.

Он смотрел вслед мальчику, пока тот не спустился на этажниже. Закрыл дверь, уже не таясь вернулся в комнату. Визитер лежал на спине,подложив руки под голову. Негромко сказал:

— Гуманизм — прекрасная вещь, пока он не приводит к жертвам,куда более страшным, чем возможные вначале. Пройдет пара дней — и ты убьешьобоих мальчишек, старичка, служаку… всех, кто нам отчасти симпатичен. Или ониубьют тебя, а их линии утопят мир в крови. Достоевский ловко манипулировалсловами, выдвигая постулат о слезинке ребенка и счастье мира. «Стоит лислезинка одного ребенка слез всех детей мира?» — вот на такой вопрос ответитьбыло бы труднее.

— Заткнись. Что же ты меня не остановил?

— Безумная и смешная сцена получилась бы… Не люблю глупыхсцен. Зато трогательные — обожаю.

— Подслушивал?

— Представил. Принеси пива, там в сумке есть пара бутылок.

Они молча пили пиво, потом Визитер выполз из постели,почесал живот.