— Блин, оживаю… Сколько натикало?

— Десять. Семь по нашему.

— Вот спасибо, а то я считать разучился… Сегодня будетнечто, Ярик. На ринге — Илья и Николай.

— Что за Илья?

— Посланник Тьмы. Проявился, дегенерат… Они сойдутся, ониоба этого хотят. В принципе, Илью интересует депутат, но тот выставил впередполковника.

— Мы вмешаемся?

— Обалдел? Пусть рвут друг друга. Я ставлю на Илью.

— Кажется, это ты обалдел.

— Мне хочется самому его убить, — почти мечтательно сказалСлава. — Старые счеты.

— Даже Кирилл таких глупостей не говорил.

— Ты прав, наверное. Но я и вправду хотел бы убить его сам…

Визитер встал, прошелся, потягиваясь.

— Так, теперь анальгинчику, и можно звонить ребятам.

— Ты о чем?

— Я хочу сходить в гости. К Скицыну или Озерову. Потрепатьсяо чем-нибудь. Не о методах убиения младенцев и старичков, и не о судьбах мира.Попить винца.

— Знаешь, я тебя более чем понимаю, — Заров порылся в сумке,достал анальгин. — Лови. Только придется подождать вечера.

— Сегодня суббота, Ярик.

— Да, действительно. Кто к кому пойдет?

— Монетку кинем.

Слава полагал, что добираться от Бибирево до Речного Вокзаланельзя более удобным способом, чем на метро. К тому же, видимо, сработаланеприязнь к расспросам. Он доехал до кольца, пересел, на Белорусской вновьвернулся на радиальную ветку.

Еще четверть часа, потом минут семь на автобусе. Устроитьсебе выходной — прекрасная мысль. Интересно, конкуренты придерживаются этогомнения? Или кто-то ввяжется в дуэль прототипа Силы и Посланника Тьмы?

Забыть. Прочь, прочь… Хватит одной глупости для этого дня.Прототип Развития, ушедший из рук — это само по себе достаточно печально. Аведь наверняка все списали мальчишку со счетов. Удивятся же они завтра утром,когда поймут, что Посланник Творчества оказался слюнтяем. В общем-то, это плюс.Небольшой, но все же. К нему перестанут относиться серьезно. Сбросят со счетов…мечтатель-гуманист — это не противник. Может быть, удастся извлечь пользу изпоражения.

Но, все таки, почему он его отпустил? Нет, не Ярослав, что снего-то взять, ему надо еще пару раз окунуться мордой в грязь, чтобы научитьсяидти к цели. Но он, он сам! Лежал, слыша неразборчивый шепоток за дверью. Видявнутренним зрением картинку — «Вы мне обещали!» «Я не врал, иди, я тебяотпускаю…»

И отпустил. Гордый собственной человечностью, упоенныйблагородством. Идиот. Либо вообще не ввязывайся в игры Посланников, либо неделай между ними различий. Нельзя быть немножко беременным. Нельзя стремиться ксчастью человечества и пасовать перед невинными детскими глазами. Мальчик-то ихне пожалеет, если придет его час. И даже винить Кирилла в этом нельзя, оннадеется вернуть прежнюю жизнь, ушедшее навсегда детство, сыграть в жмурки среальностями.

Раньше было проще. Все было проще. Противники — четкие ирельефные, словно из гранита высеченные. Границы добра и зла очерчены раз инавсегда. Они бросались в бой или затаивались, копили силы, творили империи итайные секты, масонские ложи и революционные партии, чтобы рано или поздноударить по противнику — не столько физической силой, сколько идеей, верой,преданностью сторонников-людей.

В этот раз они лишены удовольствия долгой игры. Все сводитсяк простейшим схваткам. А что поделать, если невозможно собирать силы и вестиинтриги, если мир — на краю. Позволь «депутату» с его обретенной Силой Властипровести хоть полгода в кремлевских коридорах и — все. То, к чему его Прототипсобирался тянуться четыре года, поднесут ему на блюдечке. А мир уже не тот, ккоторому привыкла Власть. Он не ляжет под ногами властителя. Слишком хорошиеуроки Власть давала в прежние свои появления, слишком много появилосьпрекрасных учеников. Они не отдадут свой кусок власти явившемуся хозяину. Итот, оскорбленный в лучших помыслах, обопрется на Силу. Не зря же они такславно сошлись — Посланник Власти и Прототип Силы…

Визитер встал, когда поезд остановился. Выполз вместе столпой на поверхность, зажмурился от яркого света. Надо же. Осень сделалапередышку. Визитер запрокинул голову, прищурившись, посмотрел на мутныйсолнечный диск. Добрый знак для Шедченко… возможно…

В ларьке он нагрузился бутылочным чешским пивом… честноговоря, ничем не превосходящим заурядную «баварию». Но у Скицына вкус былустоявшимся.

Ладно, будем пользовать любимое пиво сапера Водички.

Автобуса долго дожидаться не пришлось. Он проехал двеостановки, выскочил у гастронома — бутылки жалобно звякнули в сумке. Намгновение расслабился, пытаясь представить Ярика. Тот еще был в метро. Небосьопять полчаса бродил у станции, курил, пил пиво, перемалывал в сознании сегодняшнееутро. Слава почувствовал легкую жалость. Боже, как он писать-то ухитряется, сего комплексами и неумением проецировать реальность в себя…

Ничего. Если удастся победить — то он научится. Сможет.

Не зря же стал Прототипом…

Он быстрым шагом пересек улицу, едва не переходя на бег,пошел вдоль длинного панельного здания. Вошел в четвертый подъезд, стукнул покнопке древнего лифта. Клацнули моторы, словно пытаясь доставить лифт с первогоэтажа на первый. Слава закрылся в изрисованной зажигалочной копотью кабинке,секунду помедлил, прежде чем нажать на кнопку. Шестой, седьмой… Ярик всегдазабывал этаж. Ему пришлось вновь вызвать картинку, скол прожитой реальности,чтобы вспомнить. Седьмой.

Сразу вспомнился Посланник Тьмы. Засосало под ложечкой, нестрах — а напряжение, жгучее и сладостное, как перед схваткой.

…серые, серые стены, темнота скрывает роспись и гобелены,темнота — его время, но нельзя уже медлить, он последний из его противников,как хорошо, что в этот раз шпага даже привычнее руке, чем перо… Серебристаяамальгама на клинке, хрупкая и смешная — если смотреть из века двадцатого, нотогда она входила в правила игры, и спасибо Посланцу Знания, уже истлевающему всвоей отшельничьей келье, что он сумел-таки нанести серебро на сталь. Черныйалтарь, перевернутое распятье, девушка на каменной плите — как смешно, каксмешно это из двадцатого века, после триллеров и ужастиков голливудскихрежиссеров, но тогда это было совсем не смешно, пусть и страха не было. Ихоказалось двое, Сила отдалась Тьме, и его клинок отбивал их выпады, асеребристая пленка кружилась, мерцала в свете черных свечей, осыпалась, клиноктерял свою мистическую силу, и выбор сузился до одного — тогда он прыгнулвперед, чувствуя, как шпага Посланца Силы входит под ребро, мучительно медленно,но все-таки он дотянулся, и ударил, и юноша с тонким, бледным лицом взвыл, и вголосе не было ничего человеческого, и плоть его стала рассыпаться, истлеватьзеленой жижей, закованная девушка закричала, а Посланник Силы выпустил шпагу иотступил на шаг, темный блеск гас в его глазах. Тебе повезло, девочка. Все-такиповезло. А знатный рыцарь — это куда лучше нищего менестреля. Ты простишьрыцаря и забудешь меня. Пусть. Пусть побеждает Сила.