"Но зри: камень, лежащий в центре Света, будет пылатьалым, и глас мой обратится к Сыну Света и откроет ему имя, которое носит ДитяТьмы. И Дитя Света возьмет меч Хранителя и отправится на поиски того, чтоскрыто. Долог будет его путь и будет он из трех частей состоять. И знай, чтопуть сей начался, когда род Хранителя был продолжен. Береги же семяХранителево, ибо другому не бывать. Хорошо же береги его, поелику завладейсеменем сиим Дитя Тьмы и унеси его туда, где зло обитает, лишь выбор слепойрешит исход. Ежели же семя Хранителево прочь унесено будет, тогда Возлюбленныйи Вечный да возглавит путь. И он найдет дорогу в обитель зла среди Тайн. И вкаждой Тайне лежит лишь часть пути, и да найдет он их все-все - иначе пойдетдорога криво и Тьма восторжествует. Поторопись же на встречу, где положен будетконец пути. И встрече сиеи надлежит произойти в месте, коего нет, и выбор дасвершится там".

Гарион перечитал этот отрывок, а затем еще раз, чувствуя,как вселенский холод поглощает его рассудок. Наконец он поднялся и подошел кдвери сводчатой комнаты.

- Мне понадобятся перо и бумага, - сказал он священнику,стоявшему за дверью. - И пошлите кого-нибудь вниз, к реке. Пусть он скажеткапитану моего корабля, чтобы готовился к отплытию. Как только я закончу здесь,мы отправляемся в Коту.

Священник смотрел широко раскрытыми глазами на ослепительносияющий Шар в руке Гариона.

- Не стой здесь, отче, иди! - сказал ему Гарион. - Судьбавсего мира зависит сейчас от нас.

Священник заморгал и поторопился прочь.

На следующий день Гарион был в Коту, а еще примерно черезполтора дня он добрался до Алдурфорда в северной Алгарии. По счастью, емувстретились гуртовщики, переводившие вброд стадо полудикого алгарийского скота,и Гарион тотчас обратился к ним с просьбой, прозвучавшей как приказание.

- Мне понадобятся две лошади, - сказал он, пропускаятрадиционные приветствия, - самые лучшие, какие у вас есть. Мне надо быть вДолине Алдура до конца недели.

Гуртовщик, свирепого вида алгарийский воин, задумчивопосмотрел на него.

- Хорошие лошади дорого стоят, ваше величество, - отважилсяпроизнести он, и глаза его загорелись.

- Это не имеет значения. Они должны быть готовы черезчетверть часа. И бросьте мне в седельную сумку какой-нибудь еды.

- Неужели ваше величество не хочет даже поговорить о цене? -Голос гуртовщика выдал его глубокое разочарование.

- Цена будет ваша, - ответил ему Гарион. - Просто посчитайтевсе, я заплачу.

Гуртовщик вздохнул.

- Тогда возьмите их в подарок, ваше величество, - сказал он.Потом скорбно посмотрел на короля Ривского. - Но вы, конечно, понимаете, чтоиспортили мне весь день.

Гарион не сдержал улыбки.

- Если бы у меня было время, добрый гуртовщик, я быторговался с тобой целый день до последнего гроша, но у меня срочное дело наюге.

Гуртовщик грустно покачал головой.

- Не переживай, друг мой, - сказал ему Гарион. - Еслихочешь, я каждому встречному буду ругать тебя и рассказывать, как гнусно тыменя обманул.

Взгляд гуртовщика просветлел.

- Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны, вашевеличество.

Гарион с любопытством на него посмотрел.

- В конце концов, человеку необходимо заботиться о том, чтодумают о нем люди. Лошади будут готовы, когда вы скажете. Я сам подберу их.

Гарион пустил коней в галоп. Он скакал целый день, еголошади оставались свежими и сильными. Долгое путешествие в поисках Шара научилоего многим уловкам, как можно долго сохранять силу здоровой лошади, и сейчас ониспользовал их все. Когда на пути появлялся крутой холм, он пускал лошадьшагом, а упущенное время нагонял на пологом спуске с другой стороны. Если этобыло возможно, старался не ехать по пересеченной местности. Он поздноостанавливался на ночлег, а с первыми лучами солнца опять садился в седло.

Через волнующееся море невысокой, по колено, степной травы -зеленой, сочной, согреваемой теплым весенним солнышком - Гарион неуклоннопродвигался к югу. Он объехал стороной рукотворную громаду Алгарийскойкрепости, понимая, что король Хо-Хэг и королева Силар и конечно же Хеттар иАдара будут настаивать, чтобы он провел с ними день-другой. Так же сожалея, онпроехал в паре миль от дома Поледры. Он надеялся, что потом будет времянавестить тетушку Пол, Дарника и Эрранда. А сейчас ему надо было попасть кБельгарату с отрывком из Мринских рукописей, который он тщательно переписал ивез теперь во внутреннем кармане камзола.

Когда наконец он добрался до приземистой, круглой башниБельгарата, то так устал, что, соскочив со взмыленной лошади, едва смог удержатьсяна ногах. Он тут же подошел к большому плоскому камню, который и был дверью вбашню.

- Дедушка! - закричал он. - Дедушка, это я!

Ответа не последовало. Приземистая башня нависала надвысокой травой; ее силуэт четко выделялся на фоне неба. Гарион не подумал отом, что старика может не оказаться дома.

- Дедушка! - закричал он снова.

И снова никакого ответа.

Черная птичка с красными крылышками села на верх башни и, слюбопытством посмотрев вниз, на Гариона, принялась чистить перышки.

Гарион уставился на валун, который всегда так легкооткрывался Бельгарату. Понимая, что серьезно нарушает приличия, Гарион все жесосредоточился, глянул на камень и велел ему:

- Откройся!

Камень дернулся и послушно отошел в сторону. Гарион вошел иначал быстро подниматься по лестнице.

- Дедушка! - позвал он снова, поднимаясь.

- Гарион? - В голосе старика, раздавшемся сверху, слышалосьизумление. - Это ты?

- Я кричал тебе, - сказал Гарион, входя в захламленнуюкруглую комнату. - Разве ты меня не слышал?

- Я был занят размышлениями, - ответил старик. - А чтослучилось? Что ты здесь делаешь?

- Я наконец нашел этот отрывок, - ответил Гарион.

- Какой отрывок?

- Тот самый, из Мринских рукописей, которого недоставало.

Лицо Бельгарата внезапно стало напряженным, а потомсердитым.

- О чем ты говоришь, мальчик? В Мринских рукописях нетнедостающих отрывков.

- Мы говорили о нем с тобой в Риве. Разве ты забыл? Это томесто, где пятно на странице. Я списал его для тебя.

Лицо Бельгарата выражало отвращение.

- Ты пришел отвлекать меня такой ерундой? - злобно спросилон.