Госдепартамент также был против Гэлбрейта. И даже Аверелл Гарриман, выступавший от имени Кеннеди за нейтральный Лаос, был против нейтрализации Вьетнама, о чем и сообщил президенту{548}.

Тем не менее Кеннеди считал предложение Гэлбрейта осуществимым. Он безуспешно пытался изучить этот вопрос. Принимая Гарримана в Овальном кабинете 6 апреля, он попросил своего нового заместителя госсекретаря принять в работу докладную записку Гэлбрейта. Он велел Гарриману отправить Гэлбрейту инструкции по использованию индийской дипломатии в выяснении готовности северных вьетнамцев к совместному с Соединенными Штатами поиску выхода из конфликта. Гарриман стал возражать, заявив, что необходимо подождать несколько дней, пока они не получат отчет Международной контрольной комиссии по Вьетнаму. Кеннеди согласился, но, как следует из записи их разговора, настоял на том, чтобы эти инструкции все же были отправлены Гэлбрейту, и что он хотел бы их увидеть»{549}. Гарриман сказал, что отправит инструкции на следующей неделе{550}.

В действительности Аверелл Гарриман саботировал предложение Кеннеди о взаимной деэскалации в Северном Вьетнаме. В ответ на приказ президента о передаче этих инструкций Гэлбрейту Гарриман «вычеркнул из сообщения слова о деэскалации жирной чертой», как обнаружил позже исследователь Гарет Портер, изучавший бумаги Гарримана. Тот продиктовал инструкции своему коллеге Эдварду Райсу для передачи телеграммой Гэлбрейту, где вместо «предложения о взаимной деэскалации содержалась угроза американской эскалации войны в случае, если Северный Вьетнам откажется принять условия США», тем самым извратив намерения Кеннеди{551}.

Когда Райс попытался вернуть мирную инициативу Кеннеди в телеграмму, в процесс вновь вмешался Гарриман. Он снова вычеркнул предложение о деэскалации, а потом «просто уничтожил всю телеграмму»{552}. В результате противодействия Гарримана Гэлбрейт так и не получил предложения Кеннеди о взаимной деэскалации в Северном Вьетнаме{553}.

Президент продолжал напоминать своим помощникам о необходимости двигаться в направлении, рекомендованном Гэлбрейтом. По словам сотрудника Госдепартамента Майкла Форрестола[40], Кеннеди сказал Гарриману и Форрестолу, что «он хотел, чтобы мы были готовы воспользоваться любым благоприятным моментом для сокращения нашего участия [во Вьетнаме], признавая, что этот момент может наступить нескоро»{554}. Затем Кеннеди предпринял и собственную попытку через министра обороны использовать этот благоприятный момент для изменения политики во Вьетнаме.

Весной 1962 г., когда Кеннеди неуклонно шел к заключению Лаосского соглашения, он поручил Роберту Макнамаре инициировать план вывода американских войск из Вьетнама. Первый шаг был сделан Макнамарой на совещании Минобороны по войне во Вьетнаме, состоявшемся в Сайгоне 8 мая 1962 г.

Когда сайгонское совещание подошло к концу, Макнамара созвал специальный брифинг для нескольких руководителей. Среди тех, кого он попросил остаться в зале, были глава Объединенного комитета начальников штабов генерал Лайман Лемницер, адмирал Гарри Фелт[41], генерал Пол Харкинс[42], посол Фредерик Нолтинг и главный эксперт по Вьетнаму Разведывательного управления Минобороны США, гражданский аналитик Джордж Аллен. Именно Джордж Аллен спустя годы описал эту встречу за закрытыми дверями в своем интервью и неопубликованной рукописи{555}.

Когда дверь закрылась, Макнамара начал спрашивать присутствовавших о том, какой, по их мнению, должна быть реакция Соединенных Штатов на неминуемую победу коммунистов в Лаосе. Вопрос, не входивший в повестку дня конференции, застал собравшихся врасплох. Реакция адмирала Фелта была типичной для воинственно настроенной части группы. Фелт заявил, что они могут «к примеру, немедленно начать воздушные налеты, и в 48 восемь часов мы сотрем Чепоне с лица земли»{556}.