— Мы знакомы три дня.

— Четыре, ну и что?

Она потрогала его щеку и спросила неожиданно:

— А почему ты больше не ходишь ловить мальков?

— Ты же мне не разрешаешь, — удивился он.

— Я не разрешаю? — поразилась Марина.

Паника, скрученная у горла в спираль, потихоньку таяла, какбудто оказалась ледяной.

— Ты сказала, что ловить мальков в луже — гнусно.

— А ты сказал, что не глушишь их динамитом.

— Нам надо разобраться со всеми делами, — вдруг сказал онсерьезно, — и заняться нашими собственными. И я должен тебя попросить.

— Что?..

— Пока мы не закончили, постарайся не устраивать мне сцен,ладно? Я пугаюсь и не могу нормально думать.

Марина открыла и закрыла рот.

Никогда в ее жизни не было человека, который мог быбудничным тоном попросить ее «не устраивать сцен».

Впрочем, и от этого человека она только что чуть не сбежала.Как это он успел ее поймать и вернуть?

— Я постараюсь, — пообещала она тоном первоклассницы,которая клянется больше «никогда-никогда» не лезть на школьный забор.

Тучков Четвертый ловко вынул ее из халата и за руку повел всауну, и тут выяснилось, что она очень замерзла, даже зубы застучали, и онидолго грелись, шушукались, тянули пиво, молчали — и все это оказалось таклегко!

В корпус «люкс» Марина брела за Федором, спотыкаясь и чутьне падая. Ей очень хотелось спать, так что в глазах плавали темные круги — отсауны и переживаний.

На широкой лестничной площадке с ковром и креслом Федорвдруг остановился. Марина немедленно привалилась к нему — засыпать.

— Стой, — приказал он негромко, отлепил ее от себя изаглянул вниз.

На два лестничных пролета ниже, в холле первого этажа,резались в пинг-понг. Цокал мячик, топали ноги, болельщики ревели и хохотали,игроки вскрикивали победно и коротко и выли протяжно и разочарованно.

— Господи, неужели ты еще хочешь играть? — пробормоталаМарина, старательно тараща слипающиеся глаза.

— Нет.

Он еще заглянул через полированные перила, подвел ее ккреслу и усадил.

— Подожди меня.

С нее мигом слетел весь сон.

— Ты куда?

— В номер к Павлику Лазареву.

— Зачем тебе к нему в номер?!

— Мне нужно.

— А… Павлик дома?

Федор усмехнулся коротко:

— Павлик играет в пинг-понг. Слышишь, орет? Я быстро.

— У тебя есть ключи?

— Мне не нужны ключи.

— А как ты туда войдешь?

— В дверь, — ответил Тучков сердито.

— А ты знаешь, где он живет?

— Мы же утром смотрели тетрадь регистрации! Там не толькономера его машины, но и номер его комнаты, Маруся. Не задерживай меня. Счетпять-три, у меня есть минут десять.

— Я с тобой, — решительно объявила Марина.

— Мне некогда с тобой спорить.

— Вот именно. — Она выбралась из кресла. — Куда? Налево,направо?

— Направо, черт возьми.

— Пошли. Какой номер?

Федор помолчал, и она поняла, что он ругается — про себя,конечно!

— Двести пятидесятый.

Ковровая «кремлевская» дорожка глушила шаги.

— Вот смотри, здесь. Только ключа-то у нас нет!

Федор Тучков сунул ей в руки оба рюкзака — один из них былочень мокрый, — оглянулся, как заправский жулик, и присел на корточки перед номеромдвести пятьдесят. В пальцах у него оказалась давешняя проволока, котораявонзилась в коня по имени Мальчик. Он держал ее как-то странно, как будтосигарету, и ковырялся очень недолго.

За поворотом коридора послышались голоса. Кто-то шел к ним.

Марина оглянулась, потом вновь посмотрела на Федора. Онпродолжал ковыряться.

Раз, тихий щелчок, и дверь открылась.

— Быстрей. Входи.

Он бесшумно затолкал ее внутрь и прикрыл за собой дверь. Поддверью протопали резвые ножки, и какие-то барышни — те, о которых Федор Тучковговорил, что они «райские цветы», — промчались мимо. По недалекой деревяннойлестнице обрушился град из барышниных каблуков.

— Федор, смотри, тут что-то на полу.

Бумажный, сложенный вдвое листок белел под ногами. Марина нанего наступила.

Тучков прошел в чужую комнату, как в свою собственную, вышелна балкон, огляделся и вернулся. Марина подняла листок.

— Что там?

— «Ничего не получается, уезжай. В.», — прочитала Марина. —Господи, Федор, это записка!

— Я догадался.

— Значит, все-таки он, — выговорила она и взялась за лоб. —Но он не мог утопить твоего Чуева, потому что он только вчера приехал!

— Чуев не мой. — Федор Тучков зашел в комнату, открылгардероб и стал там шарить.

— Павлик не мог утопить твоего Чуева, и Вадима он не могубить. Потому что его там не было! Не было! Он появился только потом, когдаВадим уже упал. Там были Оленька и Геннадий Иванович! И коробок ты нашел! Тоткоробок, Геннадия Ивановича!

Федор вытащил из гардероба какие-то штаны и внимательно ихосмотрел.

— Что ты ищешь?

Он молча сунул штаны на место.

— Что? Пистолет?

— Или следы его присутствия.

Под дверью снова раздались шаги. На этот раз неспешные,солидные. Марина замерла.

Стук в дверь обрушился на нее, как первый удар грома,возвещающий о божественном правосудии.

Федор замер перед распахнутым гардеробом, но лишь насекунду, а потом опять стал копаться. Марина зажмурилась и перестала дышать.

— Павлик! — позвала из-за двери Валентина Васильна. —Павлуш, ты спишь, что ли?! Сыночек!

Рюкзак поехал из липких от страха ладоней, и Марина поняла,что сейчас она его непременно уронит. Федор мельком глянул на нее.