не говорит, а я в ее глазах читаю укоризну. В общем, двадцать лет назад я снова нанял сыщика. Заплатил я ему достаточно, чтобы провести тщательнейшее расследование, какого так и не провела полиция, да и первый сыщик.

Результат был ошеломительным и трагичным, но оставил не меньше вопросов. Меня потом долго мучил вопрос, почему же полиция Роксума искала Иду только где-то в окрестностях? Почему не разослали запросы в соседние округи?

— Так что же выяснил сыщик?

— Тело девушки в свадебном платье нашли у Давра, — бросив на Иллиса короткий взгляд, ответил Андел. — По описанию она была очень похожа на Иду. Нашли мертвой, там и похоронили. Как она там оказалась? Кто ее туда увез? Как умерла? Ответов так и не было найдено.

— Но подождите, — вновь остановил его молодой человек. — Если вы знали, где находится ее тело, почему не забрали? Почему не перевезли на кладбище в Фелит, чтобы родители могли попрощаться с дочерью? Почему оставили ее там? Или хотя бы там установили памятник… или вы установили? — тут же поправился Иллис, потому что ничего не мог знать о настоящей могиле Ласточки. Он ведь «просто слышал историю», а не стал ее участником.

— Нет, памятника там нет, — не глядя на него, ответил Андел. — Скажу больше, я не знаю точного местонахождения могилы. И я никогда туда не ездил.

— Но почему?! — возмутился Фраш. — Вы только что говорили о любви, о том, что не можете забыть, о снах, а сами даже не навестили ее могилы? Как такое возможно?

— Возможно, — резко ответил Лиран и отошел от окна. Он вернулся в кресло, взял свой бокал и сделал большой глоток. После вновь поглядел на гостя и продолжил уже более спокойно: — Пока я не увидел могилы, она всё еще жива… просто где-то там. Потому я никогда не приезжаю в Фелит, и потому я никогда не поеду в Давр. Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, что случилось с моей Ласточкой, но это невозможно. Никто этого не знает.

— Даже ваша жена? — вырвалось у Иллиса, и он поспешил добавить: — Простите. Попросту мысль о госпоже Малисе приходит в первую очередь. Она была отвергнута вами, переживала, а потом вы еще и жениться решили на ее сопернице… Чувства вашей жены понять несложно, и из всех, кто мог быть заинтересован в исчезновении невесты накануне свадьбы, она единственная получала хотя бы моральное удовлетворение. Впрочем, вы после женились на моей родственнице, а значит, допускаете, что виновен кто-то другой… или поняли и простили.

— Прекратите немедленно!

Этот возглас принадлежал не Анделу. Мужчины обернулись к двери, и им предстала Малиса. Она показалась Иллису сердитой, но отчего-то в голосе он услышал испуг, панику, но не гнев. И, судя по всему, женщина подслушивала, потому что на проводы родни времени требовалось меньше, чем было потрачено на разговор, состоявшийся в гостиной.

— Зачем вы явились сюда? — вопросила госпожа Лиран. Она стремительно приблизилась к мужу и накрыла его плечо ладонью. — Что хотите разнюхать и зачем? Мы ничего не знаем, куда девалась девка Кайель и с кем она сбежала. Мой муж давно выкинул из головы всю эту историю. Мы любим друг друга и счастливы. Наши дети, наш дом…

— Довольно, — спокойно прервал ее супруг. — Это я затеял этот разговор, господин Фраш всего лишь задает закономерные вопросы. Каждый, кто выслушает эту историю, подумает то же, что и он. Это логично. Что до моей супруги, господин Фраш, — взгляд Лирана переместился на Иллиса, — то ее вины доказать никто не смог. Да и как она может быть причастна? Малисы даже не было в Фелите, когда всё случилось, она находилась у родственников в Ланасте. А это даже не час дороги туда и обратно.

Юноша промолчал. Заказчику не требовалось лично присутствовать на месте преступления, которое совершается по его желанию, тем более в мире, где существовали чары. Это было так же логично, как и желание Малисы избавиться от соперницы. Однако Иллису надо было задержаться в этом доме, а потому он промолчал, только кивнул, соглашаясь с Анделом.

— Прошу меня простить, — произнес молодой человек. — Я вовсе не желал кого-то обидеть. Для вас эта история имеет значение, что понятно из чувств, которые она всколыхнула. Для меня же просто история, услышанная от старика, доживающего свой век. Все мои вопросы, это просто любопытство, раз уж мы говорим об этом. Сам бы я заводить беседу на данную тему не стал из чувства такта. К тому же личной заинтересованности у меня в этом деле нет. Прошу меня простить еще раз.

— Пустое, — повторил Андел. Он поднялся с кресла, взял за руку жену, на лице которой сейчас ясно читалось торжество, и закончил: — Вас проводят в вашу комнату, а мы оставим вас, надо заняться делами. Уже должен был вернуться мой помощник. Если что-то понадобится, прислуга вам это предоставит.

— Да, разумеется, — кивнул Иллис. — А по моему делу…

— К завтрашнему дню моя супруга подготовит для вас записи о родственных связах, какие знает и помнит, — ответил Лиран. — Именно этим она и займется.

— Благодарю за гостеприимство, — ответил ему в спину юноша и вернулся в кресло.

И когда за супругами Лиран закрылась дверь, Иллис в один глоток допил вино и покачал головой. Отчего-то ему не верилось, что Андел был искренен, когда говорил о непричастности Малисы. Он лгал, но просто хотел защитить женщину, с которой прожил столько лет, или же так успокаивал собственную совесть, понять было невозможно. Для этого требовалось влезть в голову бывшему жениху Иды, а такое умел только проклятый колдун, о котором молодой человек по-прежнему ничего не знал.

— Это ненадолго, — криво усмехнулся Иллис и направился прочь из гостиной.

Уже оказавшись в отведенной ему комнате, молодой человек уселся в кресло, вытянул ноги и задумался. Хотелось собрать воедино, что произошло с того момента, как он пересек порог дома Лиранов. Юноша откинулся на спинку и вспомнил, как его встретили.

В глазах Малисы мелькнула толика любопытства, Андел не показал и этого. За стеклами его очков царило спокойное равнодушие. Ни досады, ни удивления… Нет, удивление, конечно, было, все-таки явился нежданный и незваный родственник с желанием составить родовое древо. Было бы странно, если бы изумления не возникло.

И все-таки Иллис не уловил ничего, что указало бы — его визит стал неприятным сюрпризом. И даже имя было им совершенно незнакомо. Хотя точнее будет сказать, незнакомы милские Фраши. Юноша особо придирчиво следил за реакцией хозяев дома, когда представлялся. Ни фальши,