– Первым и последним приказом, который Омар отдал ворам султана, было захватить бесценную реликвию. – Она чуть помедлила, понимая, что следующее признание Мазена не порадует. – Ее проследили до лагеря бедуинов. И перебили все племя, чтобы до нее добраться.

Принц воззрился на нее в ужасе.

– Но почему?

– Реликвии повелителей джиннов – тайна. Омар не хотел распространения слухов. – Айшу передернуло. Ей и самой это оправдание казалось слабым. – В итоге их усилия были напрасны. Все они погибли от руки таинственного джинна, и только Имад выжил, чтобы об этом рассказать. Он вернулся в Мадинну и обвинил Омара в гибели своих товарищей. А потом, будучи высокомерным дурнем, вызвал твоего брата на дуэль. И проиграл.

Мазен нахмурился.

– Так его руки…

– Повреждены на дуэли. – Она остановилась у поворота коридора. Убедившись, что дальше следует еще один пустой переход, она поманила Мазена за собой. – За оскорбление султан наказал Имада изгнанием, – продолжила она. – А Омару пришлось начинать заново.

Эту часть истории Айша знала хорошо: именно в этот момент она стала ее частью.

– Он лично выбрал сорок человек, и с тех пор мы служим ему. – Она помолчала, глядя на сложный узор из ромбов, развернувшийся на потрескавшейся стене, словно золотая ткань. – Я присутствовала при бое Омара и Имада, – добавила она. – Мы с твоим братом столкнулись на улицах Мадинны, и он завербовал меня еще до возвращения Имада.

– А как вы двое встретились?

– Я пыталась обчистить ему карманы. – Поймав его изумленный взгляд, она пожала плечами и пояснила: – Он разглядел во мне способности. Короче, вот почему я видела поражение Имада. И почему он меня ненавидит.

– Он всех ненавидит, – проворчал Мазен.

Айша вспомнила, как девять лет назад Имад бросился к Омару на дворцовом дворе. Вспомнила, как он возмущенно посмотрел на нее: «Ты заменил нас бабой? Девчонкой? Ты сам себе петлю приготовил!»

Айша нахмурилась, прогоняя это воспоминание.

– Да, он жалкое создание.

Наступило недолгое молчание, и…

– Значит, сейчас реликвия повелителя джиннов у Имада?

Айша нахмурилась. Она думала, что Имад получит проклятый ошейник. Вместо этого он взял гораздо менее внушительный компас купца. Наверное, собирался с его помощью выследить Омара, что стало бы довольно невпечатляющим применением якобы сильной реликвии.

– Сомневаюсь. Я думала, что он вытащит ту реликвию из дюны, но он либо не знает о ее силе, либо купец успела где-то ее потерять.

Они как раз зашли за поворот, когда она услышала вопль – такой пронзительный, что ушам стало больно. Несколько мгновений Айша была настолько ошеломлена, что даже за оружие не схватилась. Пока Айша колебалась, принц ее обогнал. Он пошел вперед, все быстрее и быстрее, а потом побежал.

– Принц! – Она бросилась за ним. – Что ты делаешь?

Но он, похоже, лишился разума и бездумно мчался к помещению, откуда донесся вопль. К сокровищнице, конечно же.

Это было ловушкой – без сомнений. А идиот принц направлялся прямо в нее.

Айша была прямо за ним. У нее все плыло в глазах, однако она не обращала внимания на изнеможение. Принц Мазен спас ей жизнь, и она была намерена расплатиться с ним тем же.

Айша не горевала о прошлом и не слишком задумывалась о будущем. Свое настоящее могла выправить с помощью клинка.

И она не побежит от этого.

45

Мазен

Мазен свернул за угол – и побледнел при виде открывшейся картины. В конце коридора оказалась дверь, которая вела в зал, наполненный грудами золота. В сокровищницу. И из зала несся вопль. Мазен никогда еще не слышал такой громкой, такой откровенной муки.

«Полночный Купец!»

Его охватила паника.

Вопль повторился: рыдающий крик, от которого он похолодел.

Он закутался в тень и остановился в распахнутых дверях. Зал был целым: без проломов, без естественного света. Только огонь от настенных фонарей. Имад и купец были едва различимы в этом неверном свете.

Лули лежала на полу неподвижно, а звезды на ее одежде пропали под созвездиями кровавых пятен. Имад в теле Омара кружил над ней, словно стервятник, крутя в руке кинжал.

Мазен бросился вперед. У него не было плана. У него не было времени.

Он заметил гулей слишком поздно. Когда они заорали и бросились к нему. Он не остановился, хотя живые люди стали перемещаться, а Имад – всматриваться в пустоту. Мазен налетел на него, не дав напасть на купца, и выбил кинжал у него из руки. Это все, что он успел сделать до того, как на него прыгнули сзади. Он споткнулся, и теневой плащ упал на пол.

Один из бандитов потянулся за тенью, а второй прижал к полу принца.

– Не отделяется, – сказал он Имаду.

– Поищите где-то здесь бинт Луас. – Когда он посмотрел на Мазена, его глаза (глаза Омара) были пугающе пустыми. – Итак, мы снова встретились, принц. Ты устроил немалый беспорядок.

Огонь позади Имада замерцал и померк. Кровь на одежде купца казалась слишком яркой. Мазен задрожал.

– Что ты с ней сделал?

– Любой, у кого есть глаза, это увидит. – Имад поднял руку и сгреб его за воротник. Мазен увидел у него в руке кинжал. Это оружие отличалось от того, которое он сумел отбросить: на рукояти была выбита золотая буква. – Один раз я сделал ошибку, недооценив тебя, принц. Я ее не повторю. Если надо тащить сюда твоего брата, для того чтобы отомстить за твой труп, так тому и быть.

Он занес кинжал. Клинок мелькнул в воздухе так быстро, что Мазен даже закричать не успел. Он ощутил холод металла на своей коже, и…

И ничего.

Мазен осторожно открыл глаза.

Раньше клинок был прямым, а теперь вдруг приобрел форму серпа – и острие загибалось, не прикасаясь к его горлу. Мазен продолжал изумленно смотреть, как Имад снова бьет его, и уловил тот момент, когда лезвие коснулось его груди и… Согнулось!

Имад побледнел.

– Что?

Пламя у них за спиной снова колыхнулось. И приобрело зловещий темно-зеленый цвет.

Имад развернулся, хватаясь за что-то у себя под плащом. Мазен увидел цепочку у него на шее, какой-то золотой отблеск между пальцами. Амулет.

– Слушайте меня! – прошептал Имад, сжимая амулет.

Он нервно обвел взглядом зал. Когда он заговорил снова, с его губ стали срываться гортанные звуки языка гулей. Однако стоящие по сторонам гули никак не отреагировали. Они застыли на месте, странно наклоняя головы, словно прислушиваясь к чему-то.

Опять какое-то движение. Не от огня, который дико бился в фонарях, словно одержимый, а от кинжала в руке Имада. Мазен увидел, что на поверхности лезвия моргают два пылающих глаза.

Позади них хлопнули входные двери, а огонь в зале потускнел, вздохнул – и погас, погрузив их в темноту. В помещении воцарилась зловещая тишина.

А потом по комнате пронеслась невидимая сила, похожая на смерч, и выбила из Мазена дыхание. Везде воцарился хаос. Мазен услышал шлепанье быстрых шагов, тихое шипенье проклятий. Он услышал, как Имад произносит голосом Омара:

– Что