дети]. «Наши франты смотрели на него с завистью и совершенно пред ним стушевывались» [Достоевский, Бесы, 1.2.1]. По поводу самоубийств: «Ришелье за нею волочился, и бабушка уверяет, что он чуть было не застрелился от ее жестокости» [Пиковая дама]; «…пошли толки… что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин… что он покушался на самоубийство» [Бунин, Легкое дыхание].

И внезапно все кончилось. — Подобная формула резкого изменения или перехода характерна для повествования эпохи романтизма: «Но вдруг все изменилось» [Гейне, Идеи. Книга Le Grand, гл. 6]; она встречается у Пушкина: «Нечаянный случай все расстроил и переменил» [Дубровский]; «Нечаянный случай всех нас изумил» [Выстрел] и др. Близко к ДС место из «Отцов и детей»: «На двадцать восьмом году жизни он уже был капитаном; блестящая карьера ожидала его. Вдруг все изменилось» [гл. 7] и из «Дворянского гнезда»: «Неожиданный случай разрушил все его планы» [о Лаврецком, гл. 15].

Граф Алексей Буланов исчез… Исчезновение графа наделало много шуму. — Параллели: «Он получал повышение за повышением и уже занял важный пост в посольстве, и вдруг исчез из М… при необъяснимых обстоятельствах» [Гофман, Серапионовы братья, вступление]. Пишет брат, / Что всюду о моем побеге говорят, /…Что басней города я стал, к стыду друзей… [А. Апухтин, Год в монастыре]. «Отъезд Алексея Александровича наделал много шума» [Анна Каренина, IV.6]. «Событие казалось необыкновенным и необъяснимым…» [Отец Сергий]. «Много шума наделал поединок между конногвардейцем гр. Мантейфелем и князем Юсуповым» [Галич, Легкая кавалерия, 90].

Сыщики сбились с ног. Но все было тщетно. Следы графа не находились. — «Все поиски были тщетными» [Гофман, Серапионовы братья]. «Отыскался след Тарасов» [Гоголь, Тарас Бульба].

…Из Аверкиевой пустыни пришло письмо, все объяснившее. — «И наконец-то все объяснилось!.. Все разом объяснилось» [Бесы, 1.2.3].

Блестящий граф, герой аристократического Петербурга, Валтасар XIX века, принял схиму. — Такая же риторика в «Отце Сергии»: «…красавец, князь, командир лейб-эскадрона кирасирского полка, которому все предсказывали и флигель-адъютантство и блестящую карьеру… уехал в монастырь, с намерением поступить в него монахом» [гл. 1]. Ср. аналогичную структуру фразы — риторический перечень светских доблестей героя, оттеняющий неожиданность его аскезы, — в цитированной выше статье из журнала «Разведчик»: «Блестящий ротмистр Б., известный путешественник по Абиссинии, близкий к негусу Менелику, инструктор абиссинских войск, отважный охотник на львов и слонов, спортсмен, удалился от мира…»

Передавали ужасающие подробности… Поднялся вихрь предположений… Рождались новые слухи… Говорили, что… Передавали, что… — Подобная фразеология обильно представлена в «Бесах»: «Доходили разные слухи» [1.1.5]; «Прибавляли сверх того… Узнали наконец, посторонними путями… Доискались, что…» [1.2.1]; «Так, по крайней мере, передавали… Размазывали с наслаждением…» [1.2.2]; «Передавали тоже…» [1.2.4]. Эти выражения вообще характерны для рассказов о загадочных героях и поразительных происшествиях: «С именем [генерала Ренненкампфа] связывалось множество невероятных слухов. Передавали про коллекцию золотых божков, вывезенных им из Китая… Про мильонные контрибуции, про крайнюю неразборчивость в средствах…» [Ю. Галич, Желтая опасность // Ю. Галич, Легкая кавалерия, 102]. «Слухи… поползли разом и вдруг… Передавалось на ухо и с оглядкою, что двое солдат угрожали жизни императора…» [Тынянов, Малолетный Витушищников].

Говорили, что графу было видение умершей матери. — Видение, или эпифания, дающая толчок к перемене жизни, — частый элемент рассказов данного типа. В легендах о святых герой слышит голоса: «Арсений был придворным… и однажды он услышал голос, говорящий ему: «Беги людей, и ты будешь спасен». Тогда он сделался монахом» [Saint Arsene, Abbe, в кн.: Voragine, La Legende dor ее, vol. II]. Видение собственных похорон является герою «Душ чистилища» П. Мериме, заставляя его уйти от мира. Призрак умершего компаньона приходит к Скруджу в диккенсовской «Рождественской песни». «…Это ему сон накануне приснился, чтоб он в монахи пошел, вот он отчего», — комментируют обращение Зосимы его товарищи по полку [Братья Карамазовы, ч. 2, кн. 6, II в].

У подъезда княгини Белорусско-Балтийской стояли вереницы карет. — Стечение клише и литературных реминисценций: (а) «кареты у подъезда»: «Множество карет, дрожек и колясок стояло перед подъездом дома, в котором производилась аукционная продажа…» [Гоголь, Портрет]. «Кареты… влекомые четверками, неслись к рассвещенному подъезду…» [Бестужев-Марлинский, Испытание, гл. 3]. «С 11 часа вечера кареты одна за одной стали подъезжать к ярко освещенному подъезду» [Лермонтов, Княгиня Лиговская] и т. п.; (б) «вереницы карет»: О балах, о пажах, вереницах карет… [А. Вертинский, Бал Господень (1917)]; (в) «визиты соболезнования»: «Весь город посетил Варвару Петровну» по поводу болезни ее сына [Бесы, 1.2.3].

Ждали графа назад. — Ср. «Ждали графа» [Арап Петра Великого].

Говорили, что это временное помешательство… — Ср. слухи о сумасшествии Ставрогина [Бесы, 1.2.2].

Мало-помалу о нем забыли. — «Наш принц путешествовал три года с лишком, так что в городе почти о нем позабыли» [Бесы, 1.2.4].

Княгиня Балтийская познакомилась с итальянским певцом… — Ср. «Графиня? она, разумеется, сначала была очень огорчена твоим отъездом; потом, разумеется, мало-помалу утешилась и взяла себе нового любовника; знаешь кого? длинного маркиза К.» [Арап Петра Великого]. «За это время он узнал… о выходе замуж Мэри» [Отец Сергий].

В обители граф Алексей Буланов, принявший имя Евпла, изнурял себя великими подвигами. Он действительно носил вериги, но ему показалось, что этого недостаточно для познания жизни. Тогда он изобрел для себя особую монашескую форму: клобук с отвесным козырьком, закрывающим лицо, и рясу, связывающую движения. — Изобретательность по части самоистязания типична для византийских житий, например: «Антоний… стал предаваться жизни аскета, оставаясь наедине с самим собою и изнуряя себя терпением… Работал не покладая рук…» «Носят они на себе вериги, ноша эта столь тяжела, что Кира, будучи телом послабее, сгибается до земли и не может выпрямиться. Верхнее платье их длинно, поэтому сзади оно волочится по земле… а спереди спускается до самого пояса, полностью покрывая лицо, шею, грудь и руки» [Афанасий Александрийский, Феодорит Киррский, в кн.: Памятники византийской литературы]. Параллели из новой литературы: «Он носил власяницу из конского волоса под своей грубой шерстяной одеждой… Не было такого послушания или эпитимьи, которых бы он не находил слишком легкими, и нередко настоятель монастыря бывал вынужден приказывать ему умерить умерщвление плоти» [Мериме, Души чистилища; курсив мой. — Ю. Щ.]; «Он сам увеличивал для себя, сколько было возможно, строгость монастырской жизни. Наконец уже и она становилась ему недостаточною и не довольно строгою… Таким образом долго, в продолжение нескольких лет, изнурял он свое тело…» [Гоголь, Портрет; курсив мой. — Ю. Щ.]; «Он сшил себе рубаху с железными колючками» [Флобер, Легенда о святом Юлиане Странноприимце].

С благословения игумена он стал носить эту форму. — Формула «с благословения…» типична для житий отшельников; ср. Гоголя: «Он удалился с благословения настоятеля в пустынь» [Портрет]. «Испросив благословения