только на расстоянии. Что касается Гермеса, то если Арес сможет прижать его без свидетелей, не думаю, что у дяди были бы шансы. К счастью для него, он умнее моего отца.

Потому что также ходят слухи, что у Гермеса и матери был очень короткий роман, но они так и не были подтверждены.

– Пришел сообщить, что прямо сейчас ты можешь пройти через щит Поляны и остаться внутри до конца встречи.

Киваю. Боги не могут просто так попасть на земли Гекаты, Цирцеи Великой и Медеи Юной.

– Зевс не должен задерживаться, но он требует, чтобы ты присоединился к нему после начала переговоров.

– Почему? – рявкает Арес. – Зевс опасается, что присутствие внука навредит ему?

Отец все понял. Переговоры о браке в моем присутствии могут заставить их дважды подумать, прежде чем согласиться. Я прибуду на Поляну в облике пса, так будет благоразумнее.

– Справедливое и достойное Афины размышление.

Арес сжимает стакан так сильно, что разбивает его на тысячу осколков.

Это забавляет бога-посланника, который переключает внимание на меня.

– У меня также есть послание от Эриний.

Он протягивает запечатанную капсулу. Алекто предупреждает, что они заметили новую менаду, которая вышла из-под контроля. Это становится повседневным происшествием. Сатиры и менады делают все, что им вздумается. В прошлый раз пришлось ворваться в ночной клуб, где люди сошли с ума до такой степени, что ломали себе кости, бегая голые, похотливые и пьяные. К сожалению, не могу сейчас вмешаться, остается надеяться, что менада не затеет оргию.

– Поскольку ты считаешь себя умнее других, не хочешь вразумить моего сына? – ворчит Арес.

Гермес пожимает плечами.

– Если проводницы предложат ведьму, о которой думаю, Деймосу повезет. У нее есть… особенная сестра.

Он говорит это с усмешкой. Наверняка вспоминает рыжую ведьму без дара. Если бы я изложил план заранее, уверен, что обсуждение было бы гораздо более жарким.

– Отлично! Я присоединюсь к Зевсу. Увидимся позже.

Гермес исчезает, не беспокоясь о том, что это увидят люди.

– Мне пора, – объявляю я, доставая купюры, чтобы оплатить напитки, а также разбитый стакан.

– Знай, что мы не одобряем этот брак.

Он телепортируется, оставляя меня одного. Не дожидаюсь, пока вернется официантка. Встаю и выхожу из закусочной. У меня еще есть время. Воспользуюсь случаем, чтобы выпустить пар и прогуляться по лесу, окружающему Поляну.

Не все боги проходили сквозь щиты ведьм. Геката, разумеется. Гермес, дипломатический посланник. Артемида. Зевс – в очень редких случаях. Как сейчас. Я здесь впервые. Это место – буйство природы. Повсюду витают ароматы, дом теряется под глицинией и плющом. Все, что я так ненавижу.

Наступила ночь, Зевс находится внутри, внимательно слежу за обсуждением, чтобы знать, когда войти. В то же время ощущаю знакомое присутствие избранной невесты.

Она в стороне. Не знаю, есть ли у ее магии запах, чтобы отличить ее от других. Но у ее тела определенно запах сладости и шерсти. Она в комнате в задней части дома. Ее захлестывает поток эмоций, которые переполняют меня. С любопытством подхожу и сажусь в нескольких шагах от маленькой двери. Я уверен в себе и в цели, которую перед собой поставил. Дело остается за девушкой.

Створка широко открывается, и она останавливается, как только замечает меня. Она не понимает, что мое присутствие опасно. Это означает, что все, что о ней рассказывают, – правда. Ведьма без дара не является обычным явлением ни среди богов, ни среди ведьм.

Самая человечная из всех.

Она опускается на колени.

– Что ты здесь делаешь?

Я здесь ради нее. Приближаюсь, чтобы оценить, принесет ли пользу выбор. Сажусь прямо у нее перед лицом. Она невысокого роста, так что ей приходится выпрямиться, чтобы быть на моем уровне. Я ценю, что она это делает. Нет ничего хуже, чем согбенные смертные.

Возможно, у нее не будет сил, чтобы защитить себя, но надеюсь, что у нее есть силы уйти.

– Ты голоден? Предупреждаю, у нас мало мяса. Но, может быть, где-нибудь остался кусочек курицы.

Она обыскивает кухню в поисках еды, не зная, что имеет дело с богом. У нее будет свежий взгляд на мой мир. Возможно, это то, что мне нужно.

Наблюдаю за ее жестами, которые свидетельствуют о переполняющей энергии. Ее тело скрыто изумрудным свитером крупной вязки, должно быть, она не любит выставлять себя напоказ. Длинные рыжие волосы привлекают больше всего внимания, но и сине-зеленые глаза не остаются незамеченными.

Она возвращается с куском домашней птицы, снова садится и решается на то, на что до нее никто никогда не осмеливался: размахивает куском мяса над моей мордой.

– Для кого эта курочка? Кто хороший песик? Кто самый красивый?

Не делай этого, ведьма.

Вспоминаю единственную богиню, которой удается испортить мой день одним своим присутствием: Филофросину, воплощение доброты. Ужасающая розовая мелочь. Клянусь Преисподней, у ведьм имеется свой эквивалент, и именно его я выбрал…

Поскольку не двигаюсь, ведьма без дара предлагает мясо на кончиках своих пальцев. Животный рефлекс требует принять еду. Это похоже на подношение. Неуклюжее подношение.

– Кое-кто не так прост. Хочешь пить?

Учитывая то, что узнаю о суженой, не откажусь от джина, который чую рядом с нами, в бутылках с перекошенными этикетками. Но ведьма разражается громким смехом, обнажив беспокойство, которое до этого момента ускользало от меня. Ее радужки сверкают, а улыбка, поразительно искренняя, сбивает с толку.

– Почти уверена, что ты не захочешь пробовать экспериментальный алкоголь тети Зельды!

Прихожу в себя. Я представлял ее более сдержанной и отстраненной. Начинаю рассматривать свой план как нечто трудновыполнимое. Думал, мне придется позволить увлечь себя, но, по правде говоря, придется столкнуться с неизвестным и непредсказуемым существом, на которое надеюсь положиться, не будучи уверенным в результате.

– Может, в качестве альтернативы, тебя устроит ласка? – спрашивает она, протягивая руку.

Еще один недостаток животного обличья: проклятый собачий инстинкт слишком легко принимать нежелательные ласки. Несомненно, мать вложила в эту силу свое зерно! Ведьма проводит рукой по моему затылку, и этого достаточно, чтобы я обмяк. Я ненавижу это. А мое животное обличье обожает. Теперь она начала это делать двумя руками… она гладит шерсть, словно я – плюшевая игрушка. Чешет уши и шею.

Будучи ребенком, я вертелся на руках у матери, которая восклицала: «Ты мог бы время от времени давать себя обнять!» Эросу и Антеросу это нравилось.

– Ты очарователен!

О, Аид. Я хотел зарычать, чтобы дать понять, что пора остановиться, но сильная радость, вспыхнувшая в ее глазах, внезапно исчезает. Бесконечная печаль переполняет все ее существо.

– Хорошо, что ты здесь.

Она обнимает меня.