– Это кто же такое сотворил? – поразился Кощеев, даже не думая выбираться из-под одеяла.

– Кто-кто? Жена твоя, Кощеев.

– Что, неужели явился мой бывший начальник? – зевнула я.

Странно, копыта должны были появиться только через полгода, но, похоже, скачок моей силы сработал и здесь. Или же этот олух, мой бывший начальник, пытался применить темную магию, чтобы справиться с ведьмиными чарами.

– Он самый. И стражей боевых привез.

– Совсем обнаглели. Явились ранним утром в дом Кощеева и не боятся! – возмутился Влад. – Хотя с этим… посетителем я, пожалуй, побеседую.

В голосе моего мужа слышалась явная и многообещающая угроза. Я даже зажмурилась от удовольствия, что он решил меня защитить.

– Глазастый и Костяной спорят, обратишь ты их в камень или в лед! – добавил кот.

Я хмыкнула, Влад вздохнул и стал выбираться из постели:

– Ты отдыхай пока, я сам разберусь.

Я не стала возражать и спорить, но едва Влад ушел, поинтересовалась у Оливера:

– Как думаешь, стоит спуститься и сообщить, что сглаз могу снять только я?

– Да пусть развлечется! – фыркнул кот и прыгнул на постель, напрашиваясь на ласку.

Почесала его за ухом, потискала. Тут и Огонек появился, вынырнул из камина и тоже потребовал внимания.

А после все же пришлось вставать, приводить себя в порядок и выглядывать в коридор.

– Доброе утро! – громыхнули оба скелета.

– Доброе, – хмыкнула я.

– Влад Кощеевич велел вас охранять.

– Одну не отпускать!

– Общения с другими мужиками, на вас посматривающими, как кот на сметану, не допускать!

Оливер зафыркал, а я отправилась на разборки. По дому носились слуги, кое-кто таращил на меня глаза.

Так толком никого не поймав, добралась до кухни, где все было привычно. Шумно, суетливо, просто…

– Ой, что же вы спустились, Марья. Мы бы вам завтрак принесли! – всполошилась Алевтина.

Я махнула рукой, нашла глазами встревоженную Беатрис.

– А что тут происходит-то? Почему все слуги носятся как угорелые? – не поняла я, наливая себе горячего шоколада и накладывая на тарелку только что приготовленный омлет.

– Так… муж ваш… того, бушует, – выдала строгая и чопорная Беатрис, которая, кажется, совсем не знала, как себя со мной вести.

– Он по делу, не бойтесь.

– То есть не на нас сердится? – уточнила Лиля.

– А за что на вас сердиться? – удивилась я.

– Так на праздничной елке-то, что стояла в центре зала, все украшения превратились в пепел. Уж вот диво дивное! Сама она целехонькая, а украшения… все в пепел! – охнула Аня.

– И? – поинтересовалась я, наслаждаясь завтраком.

– И они принесли те, что ты создавала, – фыркнул Оливер, которому Алевтина как раз налила из кувшина свежих сливок.

Я представила размер трагедии, улыбнулась и заверила, что нет, Кощееву моя наряженная елка точно нравится. И с чего они решили, что он рассердится? Даже главный приз мне за нее отдал. Слуги выдохнули с облегчением, осознали нелогичность своих мыслей, хотя после произошедшего вчера оно и неудивительно. Снова заносились по кухне, начали угощать и меня, и кота вкусностями.

– Вот видите, какую я хорошую жену нашему Кощееву нашел! – выдал кот, обласканный слугами.

Все рассмеялись. Дом внезапно вздрогнул, и я отставила пустую кружку, потянулась и поинтересовалась:

– А Кощеев завтракал?

– Нет, – заверила Алевтина.

Я улыбнулась, подхватила поднос и наставила на него еды. Какао с зефирками, каша с мармеладными червячками, два толстых бутерброда с ветчиной и сыром.

– Он в бальном зале, – сказала Беатрис.

И пошла я на поиски мужа. Добралась до него быстро, но зайти не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и, цокая копытами, с рожками примерно с мою ладонь, выскочил мой бывший начальник, а следом за ним и два бледных стража. Они так торопились покинуть наш с Владом дом, что меня даже не заметили.

Я зашла в бальный зал, покосилась на бушующую в помещении метель, поинтересовалась у сверкающего глазами Кощеева:

– Голодный?

– Еще как!

Он оглянулся, не нашел куда присесть и вышел в центральный зал. Там, помимо елки, сверкающей черепушками и летающими фигурками наших родных и близких, стоял празднично накрытый стол. Я выгрузила еду, полюбовалась на Кощеева, который начал уплетать завтрак, улыбнулась своим радужным мыслям.

Ко мне на колени прыгнул Оливер и заметил:

– А Яга и Кощей вам подарки оставили.

– Где? – поинтересовались мы с Владом.

Даже интересно, что они придумали?

– Под елкой, конечно. Вы же Ледяную полночь вчера праздновали.

О да! Мы с Кощеевым праздновали! И вряд ли именно это.

Влад допил какао, счастливо чмокнул меня в щеку и потянул к украшенной елке. Свертков было два. В первом мы обнаружили две туники, расшитые обережной вышивкой. Видимо, моя бабуля берегла их для меня и моего жениха, и пришло время этот подарок нам получить. К ним прилагалась записка: «Марья, не вздумай лишить меня внучек!»

– Вообще-то, – смело заявил Кощеев, – у нас в роду рождаются только мальчики.

– Сдается, ваши традиции претерпят изменения, – хмыкнула я. – Что подарил нам твой дед?

Влад вскрыл второй сверток, из него выпали детские вещи: ползунки, кофточки, шапочки и пинетки. Намек однозначный, прямой. Влад озадаченно поднес к глазам ярко-голубые детские носочки и вскрыл записку от Кощея: «Теперь-то, надеюсь, мне подарят внуков?»

– Ну… дед! – выдохнул Кощеев.

Я сгребла вещи, расхохоталась и поймала сумасшедший взгляд Кощеева.

– А вообще, знаешь, Марья, идея-то неплохая… Я не против. И пусть будут и мальчик, и девочка.

Я вытаращилась на него:

– Да когда это я успела согласиться?

Влад рывком перетянул меня к себе. От него пахло морозом и хвоей, моим безумным и нечаянным счастьем. Наклонился и ласково меня поцеловал, а потом еще и еще…

– Уговорил, Кощеев, будут тебе и мальчик, и девочка, – выдохнула я, сдаваясь.

И ему пока не обязательно знать, что эта мечта уже сбылась. Уж кто-кто, а я, Марья из рода Яг, могу предвидеть будущее. Самую чуточку. И у нас оно с Кощеевым будет рыжеволосым, синеглазым и абсолютно непоседливым.

Влад Кощеев

Мы пришли в себя под утро, разговорились. Между нами не должно остаться тайн, и я проявил доверие первым, показав ей ключ. И когда Марья отказалась взять его часть себе на хранение, сердце от проявленной любви и нежности уже пылало. Мы наконец прояснили все сомнения, целиком стали принадлежать друг другу.