Уже к восьми утра были допрошены атаманы и есаулы всехзарегистрированных в Шантарске куреней – белые, красные и серо-буро-малиновые.Все они клялись, что слыхом не слыхивали о ночной пальбе, никого из своих станичниковна дело не посылали, что сатанистов они, конечно, ненавидят всеми фибрами души,но в любом случае ограничились бы поркой по старинному казачьему способу илиобыкновенным мордобоем. Даже если кто-то из них и врал, уличить его не быловозможности. И потому заведенное согласно обычному порядку дело именовалосьрутинно: «Дело об убийстве гражданина Василькова неустановленными лицами». Был,разумеется, целый букет дел классом пониже:

«О нападении на сотрудника милиции при исполнении имслужебных обязанностей», «О хранении наркотиков», «О вовлечении в половую связьнесовершеннолетних», «О склонении несовершеннолетних к употреблению наркотикови спиртных напитков» и даже «Дело о краже у гражданки Горбуновой личногоимущества» (в лице того самого спасенного миттельшнауцера, согласно 130-йстатье нового Гражданского кодекса перед лицом закона приравненного к личномуимуществу).

Сатанисты, легко догадаться, пришли в годное к употреблениюсостояние только к утру, когда большинство наконец-то притихло, переживая ктолегкую ломку, кто тягостное похмелье. К двоим пришлось вызывать врача (одногопосле приезда медиков так и увезли в психушку, но это, к Дашиной удаче, былкто-то из рядовых). Всех старательно переписали и идентифицировали. Список былвпечатляющим: семеро сотрудников «Бульварного листка», четверо преподавателейшантарских вузов (обоего пола), еще несколько представителей интеллигентскихпрофессий, два коммерсанта, женщина-врач, три студентки, молоденькая актрисочкаоблдрамтеатра и ее пожилой режиссер. Плюс две несовершеннолетние жемчужиныколлекции, являвшие собой козыри для нешуточных обвинений: девятиклассницаСветик и некая Инга с первого курса юридического техникума.

Среди задержанных сыскался и варяжский гость – самыйнастоящий подданный Германии, причем не какой-то там бывший соотечественник, акоренной немец-перец-колбаса, лысоватый бойкий мужичонка лет пятидесяти, сразуже заявивший, дыша перегаром, что он – Георг фон Бреве, доктор философии ипрофессор кафедры Эслингенского института магии и колдовства, прибывший сюдадля обмена опытом с коллегами из далекой Сибири. К чести германского гостя,наркотика у него в крови не нашли, но шнапса там циркулировало изрядно.

Поначалу решили, что лысый брешет, – очень уж приличнотрещал по-русски, а ночью, буяня в КПЗ, матюгался не хуже коренного шантарца.Потом, когда съездили на снятую им квартиру и привезли документы, пришлосьпризнать, что немец настоящий, и диплом доктора философии вкупе с красивойбумагой, подтверждавшей профессорское звание, вернее всего, тоже настоящие.

Экспертизу по этому вопросу проводил уже срочно вызванный от«соседей» непроницаемый и вальяжный капитан ФСБ, владевший немецким, судя пореакции фона, великолепно. Сыскари уголовки, опасаясь влипнуть в международныеосложнения, порешили было сплавить немца чекисту, но тот, брезгливо воротя носот похмельного профессора, принимать товар отказался, не усмотрев пока чтоникаких признаков шпионажа, равно как и диверсии. Что до дипломов и званий – онпрочитал сыщикам короткую лекцию, поведав, что этот Эслингенский институт,вероятнее всего, являет собою что-то вроде шантарской астральной академии,располагавшейся в подвале жилого дома, однако зарегистрированной какобщественное объединение, честь по чести. И нет пока что законов, запрещавших быподобным шизикам кататься друг к другу в гости – о чем он, капитан, весьмасожалеет, но просит его не выдавать, чтобы не пришили бериевские тенденции вработе. После его отбытия Дашины коллеги потеряли к немцу всякий пиетет идопрашивали герра фон Бреве совершенно как своего, обещая если уж не загнать воглубину сибирских руд, то по крайней мере устроить с познавательными целямиэкскурсию в «петушатник» на пару суток. С четверть часа профессор пугал гневомгерманского посольства, возмущением мировой общественности и отказом Германииот выдачи новых кредитов, но когда протрезвел окончательно и предельно четкоуяснил, во что вляпался и что такое есть «петушатник», колоться начал, каксухое полено. К сожалению, ничего особо ценного из него Ватагин не вытряс.Профессор давненько переписывался с фройляйн Хрумкиной, большим специалистом вобласти практической демонологии, и вот наконец прибыл, дабы лично убедиться,что Россия, пару лет назад еще непроходимо отсталая в области демонического, сразвитием демократии и гласности вплотную приблизилась к общемировым стандартамна сей счет, и сатанисты от Биская до Сахалина вот-вот сольются в одну здоровуюевразийскую семью.

Фройляйн Хрумкина все это старательно подтвердила. Немцаперестали пугать жуткими неприятностями, но на всякий случай держали пока вкамере, чтобы был под рукой. Всех задержанных вдумчиво и старательно разбили нанесколько групп, после чего за них взялась целая бригада. Даша пока личногоучастия не принимала – хотела поднакопить информации.

Она вмешалась, когда забрезжило кое-что интересное. К десятиутра Фарафонтов, осознав наконец, что ему может грозить за Светика, объявил,что готов сотрудничать со следствием в обмен на забвение некоторых грешков.Следствие (твердо решившее обзавестись новым информатором), пообещало, чтопостарается похлопотать насчет забвения и прикрыть веки, что твой Вий, –но для этой гуманной акции им, как легко догадаться, жизненно необходимоотыскать еще более виновного, нежели симпатичный, в общем, гражданин Фарафонтов.

После этого гражданин Фарафонтов, воспрянув духом, с ходузаложил гражданина Кравченко, телеоператора государственной студии (того самогообаятельного субъекта, что приложил Даше ребром ладони в баньке). Информациябыла столь любопытной, что сыскари, незамедлительно выбив ордер на обыск,помчались по месту проживания оператора и через час вернулись с ценнымитрофеями – двумя видеокассетами производства знаменитого на весь мир закрытогогорода Шантарск-45.

Первый же беглый просмотр натолкнул Дашу и ее коллег на интересныераздумья. С чем-то подобным они уже сталкивались и в ориентировках, и всобственной работе. Записи не просто являли зрителю широкую палитруразнообразных сексуальных забав Светика и Инги – съемки велись уверенной,профессиональной рукой, все это ничуть не походило на халтурное запечатлениеподвигов пьяной разгульной компании. Оператор из кожи вон вылез, чтобы лицапартнеров и партнерш обеих соплюшек в кадр не попали – зато их собственныемордашки маячили столь часто и назойливо, схваченные во всех ракурсах, что неопознать их мог только слепой. И когда обнаружилось, что папаши у обеих –бизнесмены не из мелких ларечников, Даша готова была ручаться, что тутпопахивает продуманной подготовкой к шантажу. В самом деле, ход был избитый изнакомый сыщикам всего мира: деток высокопоставленных или богатеньких родителейумело вовлекают в разнообразнейшие гнусные забавы, снимают, пишут, а потомначинается…

Просмотрев кассеты, гражданином Кравченко, как большимспецом по видеосъемкам, занялись особо энергично, но Даша при сем уже неприсутствовала – отправилась встречать преуспевающего господина Сайко, родногоотца Светика, сопровождаемого свитой из адвоката и двух телохранителей. Ровнотри минуты словно сошедший со страниц журнала мод гость выражал возмущение антигуманными внезаконным задержанием единственной доченьки, пугал и стращал, то и делокивая на отлично выдрессированного адвоката, тут же выскакивавшего из-за спиныпринципала и осыпавшего Дашу цитатами из всех и всяческих кодексов. Начетвертой минуте Даше эта словно позаимствованная из американского детективасцена решительно надоела, она отсекла Сайко от свиты, завела в кабинет ипредложила посмотреть кое-какие видеофильмы.