он не знал о многом внутри Советского Союза. Отставка Хрущева была связана исключительно с внутренними делами, хотя он допускал ошибки и во внешней политике, но ни Президиум, ни Центральный Комитет не обсуждали этого.

Брежнев заявил, что Хрущев отошел от принципа коллективного руководства. Он грубо отвергал или подавлял мнения других членов. Он навязывал свою волю Президиуму и Центральному комитету. Он издевался над товарищами, высказывавшими свое несогласие, и унижал их. В президиуме сложилась такая атмосфера, что его члены были вынуждены голосовать без собственного убеждения за обескураживающие эксперименты и идеи. За одиннадцать лет не было ни одного настоящего заседания ЦК, они напоминали съезды, жаловался Брежнев. За шесть лет сельскохозяйственное производство выросло всего на 1,6 процента. Хрущев страдал от необходимости реорганизации; своими насильственными шагами он дезорганизовал народное хозяйство Советского Союза. Брежнев заявил, что вопрос об отставке Хрущева является исключительно внутренним делом КПСС. Решение его вопроса происходило в соответствии с ленинскими принципами и на основе демократии. Они заранее уведомили Хрущева, что хотели бы обсудить методы его руководства на ближайшем заседании Президиума. Хрущев согласился. На двухдневном заседании президиума он председательствовал до конца, контролировал, кто выступает. Все члены президиума и секретариата критиковали Хрущева в соответствии с линией партии. Критика была свободна от отдельных личных выпадов и не задевала достоинства Хрущева ни по содержанию, ни по форме. Каждый выступающий высоко оценивал прошлую деятельность и заслуги Хрущева.

В конце двухдневного заседания, по словам Брежнева, Хрущев понял, что он уже не в состоянии изменить себя и свою выработанную позицию по решению вопросов, да и возраст не позволяет, поэтому он попросил об отставке. Брежнев добавил, что за последние несколько лет Хрущев несколько раз говорил о том, что его посещают мысли об отставке. В последнее время он говорил, что после двух часов работы чувствует усталость.

Брежнев сказал, что знает Хрущева с 1938 года, и ему лично есть за что его благодарить. Хрущев повысил его в должности до секретаря обкома. Брежнев никогда не отступал от той политической линии, в разработке которой Хрущеву принадлежала значительная роль. Так было и во время двадцатого съезда.

Затем Брежнев рассказал о своей личной роли в изгнании "антипартийной группы" летом 1957 года. Он рассказал, что всего за три дня до решающего заседания ЦК у него случился тромбоз сердца. По желанию Хрущева и вопреки предписаниям врачей он отправился на заседание ЦК. Он выступал вторым, и хотя ничего не видел перед собой, говорил более часа, страстно защищая Хрущева и его правильную политику от оппозиции. Однако, по словам Брежнева, впоследствии Хрущев совершил ошибки, которые привели к его освобождению с постов главы партии и премьер-министра, но это произошло демократическим путем. Брежнев попытался нейтрализовать основную критику венгров, подчеркнув, что хотя в публичном общении о заслугах Хрущева не говорилось, на самом деле они подробно рассматривались на заседании Президиума. В своем докладе на заседании ЦК Суслов также пространно их оценил. Тот факт, что Хрущев остался членом ЦК, также означал, что его заслуги были признаны. Брежнев также пытался убедить венгерскую делегацию, что эта часть истории не может быть предана гласности из-за антихрущевской атмосферы, сложившейся на заседании ЦК, которое формально освободило его от должности. Там, если бы Президиум не смягчил действия членов ЦК, была бы принята гораздо более жесткая резолюция. Брежнев объяснил, что в такой атмосфере не могло быть публичного упоминания о заслугах Хрущева, хотя и признал, что если бы они были перечислены, то резолюция, несомненно, была бы воспринята за рубежом гораздо лучше. Он добавил, что, возможно, в будущем они найдут способ упомянуть о заслугах Хрущева.

Брежнев пришел к выводу, что большинство братских партий также правильно истолковали отставку Хрущева. Отсутствие консенсуса по поводу метода можно было обнаружить только в некоторых братских партиях. Для КПСС вопрос о Хрущеве был закрыт, они не хотели возвращаться к нему, и он пообещал, что они не начнут кампанию против Хрущева.

В своем пространном ответе Кадар, подробно изложив один за другим четырнадцать пунктов меморандума от 9 ноября, подчеркнул, что подобной ситуации в отношениях двух стран не было уже много лет, поэтому важно, чтобы советские товарищи правильно поняли венгерскую позицию. Венгерская сторона признала необходимость отставки Хрущева и теперь полностью понимала ее. Он признал, что отставка - внутреннее дело КПСС, но при этом обратил внимание Брежнева на глобальную ответственность КПСС. "Сегодня нет Коминтерна, но мы по-прежнему управляем нашим движением как единая всемирная партия, поэтому мы не можем быть равнодушными к тому, что происходит в другой братской партии. Это касается, в частности, КПСС. Советский Союз занимает такое положение в мире, что, что бы он ни делал, это отзывается во всем мире, и советские руководители никогда не должны забывать об этом. Что касается формы, то отставка Хрущева - это только внутренний вопрос, но он касается всех в политическом, моральном и эмоциональном плане, а значит, касается и венгров". Это было не меньше, чем формулирование доктрины Кадара, нравится им это или нет, но суверенитет Москвы также ограничен, поэтому, даже принимая решения внутри страны, руководители Советского Союза должны учитывать интересы всего советского блока.

Кадар рассказал, что после того, как ХСВП получила директиву КПСС, они должны были объяснить отставку Хрущева, не забывая при этом о мыслях венгерского народа. Хрущев не обидел ПК ВСП, не развалил партийные организации и не реорганизовал венгерское сельское хозяйство. Венгры знали и другую сторону его действий. Они были знакомы с его ролью в выработке линии ХХ съезда, оказании помощи во время венгерских событий 1956 года, развитии сотрудничества между двумя странами. Его визиты в Венгрию укрепляли дружбу двух народов и престиж Советского Союза и КПСС. В этих событиях ВПШ не могла найти недостатков.

Кадар отметил, что с политической точки зрения отставка Хрущева имела серьезные последствия для Венгрии. Возникла неопределенность. Люди задавались вопросом: изменится ли венгерская или советская политика? ХСВП объяснил, что изменений не будет. Используя директиву КПСС, она внутренне пролила свет на причину отставки. Она также сообщила общественности, что у Хрущева действительно есть заслуги.

Затем Кадар начал просвещать новых советских лидеров, заявив, что, вопреки их критике на этот счет, на Хрущева вовсе не бросали тень, когда он появлялся на зарубежных визитах в сопровождении жены или кого-то из членов семьи. Напротив, "простые люди, живущие в капиталистических странах, больше симпатизируют тем политикам, в которых они видят человеческую сторону, человеческие черты. Люди больше верят тем политикам, которые говорят о необходимости мира, когда знают, что у них есть дети и внуки".

Реагируя на