– А после?.. – осторожно спросила Бритт.

– Ни разу.

Бритт решила не спрашивать ничего больше – и так все было предельно ясно.

Гвендолин хорошо знала город – о некоторых проходах и проулках Бритт никогда не догадалась бы сама. Недавний снегопад отражался от многочисленных стекол городских стен. Казалось, они шли внутри замершего снежного вихря, движение которого остановилось так же резко, как само время. Никого не было на улицах, город словно вымер, и только доносящиеся издали птичьи крики пугающе отзывались в сердце и заставляли стынуть кровь.

Бритт мерзла без своей одежды и привычного шарфа, но шла вперед, не жалуясь на холод: он был наименьшим злом. От холода можно спастись чашкой горячего чая и одеялом. А как спастись от чужого воображения, безжалостно поглощающего все вокруг себя?

К Карте они вышли внезапно – шагнули за поворот и оказались на маленькой площади. Несмотря на снегопад, мозаику было видно: кто-то тщательно постарался расчистить ее. Бритт повертела головой и заметила неподалеку Кипа. Старик стоял, опираясь на широкую щетку с длинной ручкой, и внимательно разглядывал плоды своих трудов – не иначе пытался убедиться, что ничего не упустил.

– Кип! – Бритт помахала рукой, привлекая внимание старика, и начала пробираться к нему вдоль ограждения – там, где как и было больше всего снега.

Гвендолин указала Кипу знаком, чтобы он молчал, и начала пробираться следом.

Кип терпеливо ждал их у лесенки. Только щетку успел убрать, поняв, что в ближайшее время ему будет не до уборки.

– Странный сегодня день, – проговорил Кип, едва Бритт и Гвендолин приблизились к нему. – Столько птиц, и все черные. Страшно, должно быть.

– А вы не боитесь? – Бритт склонила голову к плечу.

– Чего бояться? – Кип пожал плечами. – Моя задача маленькая. Я сторожу Карту. Вздумают птицы позариться на то, что стекляшки блестящие, да разрушить работу мастера Роуза, так я им щеткой так надаю, что сгинут, теряя перья!

– Спасибо, старина, – раздался голос из кармана Бритт.

Кип узнал его и медленно осел на ступеньки.

– Мастер Роуз?! – выдохнул он. – Это как же можно понимать?

Бритт поторопилась достать зеркало.

– Видите ли, такое дело, мистер Кип, – пробормотала она.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – помахал рукой Роуз. – А я, видишь, нынче призрак. Вот ради меня – не мог бы ты помочь Гвен и Бритт? Они тут в какой-то мере пытаются все спасти и закончить мои дела.

Бритт возмущенно фыркнула. «Его дела!». Да было бы что заканчивать. Со своими бы справиться… Но ничего говорить не стала. Призрак и так находился не в лучшем состоянии. Ей было его жаль.

Кип обрадовался.

– Хоть таким, а снова видеть вас, мастер Роуз, – уже счастье, – сказал он. – Ваша Карта в порядке. Сберег.

– Теперь я уже жалею, что сделал ее, – вздохнул Роуз. – Но не уничтожать же. Спасибо.

– Возможно, именно карта удержала твой образ здесь, – заметила Гвендолин. – За это отдельное спасибо от меня, Кипер.

– Кип, мы здесь не просто так. Мы ищем Меган… Мы разошлись и потеряли ее из виду, – торопливо сказала Бритт. – Мне жаль отвлекать вас от возможности вновь побеседовать с господином Роузом, но не могли бы вы сказать: вы ее видели? Когда я видела ее в последний раз, она собиралась к вам.

– Милую Меган? Конечно, видел!

– О! Она может быть в опасности! Если вы расскажете нам, куда она пошла…

Кип потер подбородок.

– Дайте подумать. Мы сидели в кафе у Томми, точно, пили какао, потому что было очень холодно… Знаете, я бы и сейчас не отказался от кружечки…

– Некогда, некогда, Кип, миленький! Нам надо торопиться! – горячо проговорила Бритт.

– Да-да… Дай только вспомнить, милая леди… Леди Меган все расспрашивала – про тетушку Долл, про башни, про сторожей, да про то, как выйти к поезду…

Бритт и Гвендолин быстро переглянулись.

У обеих мелькнул один и тот же вопрос: могла ли Меган попытаться покинуть город? Тогда она угодила прямо в лапы оловянной стражи Долл…

– Я ей карту-то перерисовал, по ее просьбе, – вспомнил Кип. – Она все смотрела на карту, любовалась, вот я ей и перерисовал. И она куда-то ушла, бродить, в сторону башен… О! Чудеса случаются, небеса услышали меня!

– Просто ты давно здесь сидишь, да и гости у тебя – издали видно гостей! – объявил Томми, подходя к лесенке с подносом, на котором стояло четыре кружки какао.

Бритт с благодарностью взяла одну из них.

Какао было горячим и сладким – то, что нужно в морозный день после долгого хождения по улицам.

– Гвен, а что вы тут делаете с юной леди? – строго спросил Томми. – Вы разве не слышали про птиц и все такое? Кому жизнь дорога, те попрятались по домам.

– А что ж вы с Кипом не спрятались? – парировала Гвендолин.

– Мы-то уже старики, – усмехнулся Кип. – Мне-то что. Я за себя не боюсь, за карту боюсь.

– А я за этого дурня боюсь, – пояснил Томми. – Так ведь совсем замерзнет.

– Кстати, Томми! А мастер Роуз-то не совсем умер! – обрадованно воскликнул Кип. – Гвендолин, милая, можно, можно ему показать?

Гвендолин со вздохом кивнула.

Еще некоторое время ушло на восторги и восклицания Томми при встрече с Роузом. Бритт сосредоточенно пила какао и пыталась понять, что делать дальше. Если Меган пыталась сбежать…

– А девушки милые ищут леди Меган. Помнишь, я приводил ее к тебе? Она еще расспрашивала, что и как здесь устроено.

– Конечно, не иначе как накануне, – кивнул Томми.

– Вот леди интересуются, куда она могла пойти – мол, совсем потеряли из виду. А я и говорю: всё она про сторожевые башни расспрашивала, да про то, как к поезду попасть. Вот может, туда пошла?

Лицо Томми помрачнело. Он собрал на поднос опустевшие чашки, провел рукой по краю одной большим пальцем, собирая оставшуюся пенку, и с усилием произнес:

– Да куда бы она не пошла… Боюсь, не дошла туда.

Кип закричал:

– Томми, да что ты такое говоришь?

– Говорю, что знаю. Я потом пошел чашки мыть… А на кухне окно открыл, чтобы дышалось легче. И вот слышу – скрипку, совсем недалеко. Где-то со стороны городской стены, есть там одно место…

Бритт прижала ладонь ко рту.

– Дроссельфлауэр, – произнес Роуз, и в повисшей тишине все услышали его негромкий голос. – Если она столкнулась с ним… Она у него.

– Я тоже в этом уверена, – пробормотала Бритт. – Интуиция, что ли?

– Тогда надо идти, – нахмурилась Гвендолин.