Дальше все было просто: корабли двинулись вверх по реке. Разумеется, на бечеве. Как еще против течения стронешься? Волокли ладьи какие-то иноземцы, нанятые великой Табити в собственном порту вместе с их суденышками. Флотилия медленно ползла, и так же медленно с берегов подтаскивали на волокушах и подвозили на спинах коней охапки сена, забрасывали его на борт и набивали в трюмы. Час за часом, день за днем.

На пятый день сено уже перестало вмещаться под палубу, даже при трамбовании. На шестой – его пришлось, утаптывая, увязывать веревками на палубах. На девятый – все ладьи уже походили на движущиеся стога.

К счастью, по берегам уже стали появляться большие и маленькие рощицы, указывая на близость настоящих чащоб, и сенокосы оборвались. Погрузка закончилась, но ладьи все так же медленно и тоскливо продолжали пробираться на север.

Через три дня пути великий Орей внезапно приказал остановиться у высокого берега, поросшего темным ельником, велел вывалить на него изрядную часть сена, оттащив на пару сотен шагов от берега, и оставил рядом с ним трех скифов.

– Дело ваше простое, – объяснил он. – Сено это нужно сохранить до первых больших снегопадов. Не дать зверью лесному ощипать али людям приблудшим растащить. Припасов я вам оставляю, где спать имеется, огонь разводить разрешаю, воды вдосталь, охотиться рядом со стогами можно, но отлучаться нельзя. Приключений и подвигов не ищите. Коли лесовики или славяне забредут, с ними не ссорьтесь. Будут спрашивать, сказывайте, с родичами размолвка случилась и вы зимы ждете, дабы с товаром вернуться. Все понятно?

– А чего тут не понимать, великий? – зевнул худощавый морщинистый степняк. – Ешь, да спи, да зверя запахом отпугивай. Управимся.

Юный бог кивнул, и караван двинулся дальше. Чтобы через три дня сделать новую остановку и сбросить на безлюдном берегу еще часть своего груза…

Днепр с его непроходимыми порогами особой любовью у варягов не пользовался. Ведь дальше северных степей по нему не пробраться. Однако корабли по реке все-таки ходили, причем нередко, и потому бредущие по узкой тропе через бечевник унылые иноземцы большого удивления у заметивших их славян не вызывали. Идут и идут. Значит, есть куда пробираться. А огромные размеры каравана, ползущего за ними по воде, только отбивали всякое желание общаться с чужаками. Уж слишком много этих путников… Как бы ни попытались украсть в рабство. Чужаки, они такие… Мимо селения или крепости прошли, не сунулись – вот и хорошо, слава великой Макоши.

Молитвы облегчения, понятно, доносились до разума повелительницы славян, но интереса не вызывали. Ну, сбились варяги в кучу. Ну, бредут к себе на север, посудины торговые утягивая. Вреда-то ведь от них никакого? Так к чему время и мысли на сие известие тратить?

А караван полз и полз, облегчаясь с каждой остановкой, неизменно выбранной подальше от жилья.

После десятого привала, освободив трюмы до самого дна и высадив всех скифов, корабельщики свернули бечеву, поднялись на палубы, оттолкнулись, и стремительно понеслись вниз по течению обратно к порогам. И уже через шесть дней юные боги вышли из огня очага в главный зал храма Девы.

– Что-то не похожи вы на изможденных дальним походом, юные путники… – с подозрением прищурилась на них змееногая богиня.

– Так ведь поход-то весь средь мехов на палубе продлился! – задорно ответила Ящера. – Все бока отлежали!

– Ну, коли отдохнули, так и то славно. – Прародительница скифов перевела взгляд на Орея. – Не могу понять, что ты там мутишь… Поведай хоть, успешно ли получается?

– Успешно, великая Табити! – чуть поклонился сварожич. – И потому прошу созвать обещанных тобой воинов к первым заморозкам на днепровское порубежье. Времени для того еще в достатке, должны успеть все, кто этого на самом деле желает.

– Да будет так! – вскинула подбородок змееногая богиня.

* * *

В эти же самые минуты, далеко на запад от Крыма, на причале под стенами древней богатой Утики, великий Один в своей изодранной, пробитой в нескольких местах кирасе, драных штанах и окровавленных, местами подпаленных сапогах осматривал полтора десятка вождей, одетых в лен и каракуль, сверкающих золотом и самоцветами.

– Я созвал вас, други, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, – обвел взглядом верных соратников Викентий.

Славяне ощутимо напряглись.

– Наши трюмы забиты добычей под завязку, и ладьи сидят столь глубоко, что вот-вот начнут черпать воду бортами, – продолжил бог войны. – Мы брали египетские города с успехом и весельем, но каждый из них все же отъедал у нас по десятку-другому воинов, ушедших к Валькирии, и до полусотни раненых. И потому в наших рядах больше уже нет тысячи храбрецов. Хорошо, если наберется половина от прежних отрядов. Ведомо мне, что к нам торопится, что есть лап, здешняя богиня войны Сехмет. Верно, она давно уже прыгала бы здесь, но даже от самой великой из богинь мало проку, когда ее не поддерживают смертные. И потому человекольвица ждет, пока сюда добежит фараон со своими полками. А они пешие, им трудно.

Викентий глубоко вздохнул, снова провел взглядом по лицам.

– Я знаю, все мы хотели бы сразиться с армией Сехмет, сойтись глаза в глаза, устроить кровавый праздник. Вот это была бы слава так слава! Но если я уведу на битву все пять сотен своих дружинников, кто останется с нашими ранеными? Если уведу только половину, справедливо ли будет лишить остальных столь великой славы? Что поделать, други… Мы стали тяжелы, медлительны, неуклюжи. Слабы… И потому я принял тяжкое решение. Мы возвращаемся домой!

Вожди с видимым облегчением вздохнули.

– Готовы ли вы принять мою волю?

– Мы твои верные слуги, великий Один! Твоя воля закон! Все, что только пожелаешь, великий Один! – торопливо уверили бога войны его преданные соратники.

– Тогда отзывайте своих бойцов из города, хватит развлекаться, – распорядился великий Один. – На рассвете уходим!

Верные своему прозвищу морского народа славяне ушли от покоренного города строго на север, за горизонт бескрайней синевы, чтобы через четверо суток жуткого пути через бесконечность, не видя берегов, выйти к устью широкого и величавого Рона. Еще пара дней вверх по течению с попутным ветром – и созданная русалкой волна перенесла флот к истокам Луары. Дальше путь был прост – вниз по течению, к северному океану, омывающему берега Западной Европы. Больше ста кораблей несли в славянские города невиданную доселе добычу, почти сотня вождей собирались рассказать о своей удачливости родичам своих селений, и ровно тысяча воинов несли домой в своих сердцах преданность новому правителю, восхищение непобедимым великим Одином, богом войны, – и веру в его Валькирию, дарующую воинам именно тот мир мертвых, в котором они будут счастливы.

Тяжелогруженые ладьи никуда не спешили, но к потайному озеру в Скандии-Навии добрались все равно слишком рано, еще в начале осени. Начали разгружаться.

– У нас опять полно золота и самоцветов, нефрита и тканей, но почти нет ни мяса, ни дров, – сделал вывод бог войны, осматривая кладовые. – А золото жрать не будешь. И в очаге оно тоже не горит. Так что собирайтесь, други. Пока не полетели белые мухи, нужно успеть с визитом хоть в парочку более полезных городов. Тех, где есть ветчина, солонина и рыба. Дрова ладно, их нарубим сами по дороге. Надеюсь, наша Валькирия нас в этих надеждах не подведет?