– Нет, – мотнул головой Данил, заглянув в поданнуюбумажку. – Где она сейчас?

– Пропала, друг мой милый. Неделю назад форменнымобразом растворилась в воздухе. Отпуска не брала, никто ничего не знает, никтоничего не подозревает и не выдвигает версий… Фотографии всех четырех, какиеудалось раздобыть… Все остальное касается лишь мелких деталей, углубляющихразработку. Изучишь сам. Скажу тебе как профессионал – история вонючая.Четверо, объединенные связками «учитель-ученик», «коллеги по работе» –Спаровский, кстати, тоже работал в Институте Центральной Азии – и «муж-жена».Да еще вдобавок «любовники»: по некоторым данным, эти два голубка и послеразвода иногда приземлялись в одну постель – ну, пути секса неисповедимы…Старики покинули этот мир, молодые исчезли. Каждый факт по отдельностиподозрений еще не вызывает, но собранные вместе начинают явственно припахивать.Особенно если соединить их с вашим интересом к этой четверке и с тем, что унаших ребят постоянно оставалось впечатление, будто кто-то неизвестный, однакокрайне активный, уже прошел этими дорожками незадолго до них… – Он сложилвсе бумаги в синюю пластиковую папку и положил на угол стола передДанилом. – Вот так. Дальнейшие пожелания клиента?

– Искать обоих, – сказал Данил. – Неустанно.Неутомимо. Оплатим все. Тебе нужно новое гарантийное письмо? Или хватитстарого?

– Обойдемся старым… Во что это вы там влипли? Какие-токиношные трагедии с наркотой… Твой Лалетин случайно не собрался напрезидентские выборы?

– Что-то не замечал я за ним…

– А топят, будто перспективного кандидата впрезиденты, – сказал Ростислав задумчиво. – Такое впечатление.

– В столице что-нибудь болтают?

– В столице всегда болтают, ты разве забыл? Столица –это ж самая большая лавочка. Не та, где торгуют, а та, где треплются бабушкипод лузганье подсолнухов. Вполне возможно, что через вас кто-то хочет задетьрикошетом Гильдию товаропроизводителей и персонально Георгия-победоносца, оченьуж хорошие у него в последнее время обозначились шансы…

– А что Ликутов?

– Ликутов, можно сказать со всей определенностью,самостоятельной фигурой никогда не был и никогда не будет. Вечный «номервторой». Он это, между прочим, знает и поперек батьки не скачет, а потому ещедолго будет иметь кусок хлеба с маслом. Дельные адъютанты без амбиций всегда вцене. А поскольку мозги у него есть, давно приготовил запасной спасательныйкруг на случай, если придет новая фигура и начнет менять дьяков с подьячимисверху донизу…

– И кто у него теперь спасательный круг?

Ростислав с милой улыбкой окинул взглядом стены, потолок.Вынул черную коробочку «глушилки», включил, положил меж ними на стол:

– Группа «Новый путь России», что уже не секрет.Расклад пошел недвусмысленный – банкиры и экспортеры против производителей иблизких к ним банкиров. Для демократической общественности, понятно, всевыглядит чуть плакатнее – героические строители капитализма противперекрасившейся партноменклатуры и засевших коммунистов.

– А у нас что, еще осталась демократическаяобщественность? – хмыкнул Данил.

– Какая разница? Штампы – вещь долгоживущая. И помозгам бьют хорошо… В общем, прямых доказательств нет, но шеф убежден: всенапрямую повязано с грядущими выборами. Главная свистопляска разгорится еще нескоро, да и на думские выборы следует поберечь силушки, но все равно, хорошийхозяин готовит сани летом.

– У вас есть что-то конкретное?

– Ничего. Но, как говаривал Меченый, нет другойальтернативы. Разве что вы в самом деле переключились вдруг на героин. Нет? Вотвидишь…

– Ох, мать твою… – вздохнул Данил. – Я-топрижился за полтора года, думал, с политикой покончено напрочь…

– У нас – и без политики?! Майор, начинаешь сдавать…Копайте хорошенько. Если удастся перейти в контратаку и самим нарыть что-топервыми, памятник нерукотворный вам никто не воздвигнет, но получите поддержкуна самом высоком уровне плюс всю мощь агитпропа… Так и передай Лалетину. Шефуэто поведали на том самом высоком уровне. Ухватите за хвост икряную рыбку – завами Гильдия с союзниками. Оплошаете и дадите запихнуть в а ш и яйца вмясорубку – вас, может, и вытащат, чтобы ТЕ не подумали, будто они могуткого-то слопать, но вот звездных высот у вас впереди не будет, придетсядоживать век провинциальными лавочниками… Нас обоих это касается, старина.Ерунда, будто профессионалы могут с легкостью кокотки менять хозяев. Может, наЗападе так и обстоит, но не у нас. Здесь мы все как-то незаметно оказываемсяповязаны с лагерями хозяев, и список будущих вакансий ох как короток… Вот чтоты заруби в памяти намертво…

…Первым забеспокоился Степаша, а за ним и Данил сталпоглядывать на часы – по времени самолет давно должен был начать снижение сдесяти километров, но он все так же летел, держа горизонталь, над сплошнымковром чуточку сероватых облаков, казавшихся отсюда твердыми, жесткими. Кое-ктоиз их соседей по салону первого класса тоже начал проявлять недоумение. Однаковскоре нудившая в динамиках «Юбочка из плюша» резко оборвалась, и на смену ейпришел искаженный отечественными микрофонами, едва узнаваемый голосок белокуройстюардессы, чей стан Степаша ласкал умильными взорами всю дорогу:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершит посадку ваэропорту Кедровый города Байкальска. Шантарск не принимает по метеоусловиям…

Они переглянулись, и Данил пожал плечами. Сколько бы гнусини было связано с Байкальском, усматривать в происходящем козни – уже паранойя…Сезон летних гроз для Шантарска начался, порой неведомо откуда приволакиваеттакие тучи, что у ребят, пилотирующих изношенное советское наследие, чуточкусдают нервишки…

Степаша, смирясь с неизбежным, нажал кнопку вызова.

– Опять пепси? – ехидно спросил Данил. – Ведьописяешься…

– А иначе лялька не подходит… Экипаж-то наш, вШантарске, глядишь, и подклею…

Подошла белокурая лялька, сделала едва заметнуюустало-философскую гримаску, но забота о пассажирах в этом салоне стояла на высоте,и она покорно принесла Степаше очередную баночку пепси. И грациозноускользнула, пресекая всякие поползновения. Самолет клюнул носом, явнонамереваясь снижаться.

Данил усмехнулся чуть садистски – Степаша заерзал-таки вкресле, но оба туалета оказались занятыми, да и очередь перед посадкой к нимнаметилась человек из четырех.

– Дуй в хвост, пока не приказали застегиватьремешки, – сказал он, лениво листая старый номер «Совершенно секретно».

Степаша вернулся минут через пять – самолет уже шел вниз поотлогой – и сразу же наклонился к его уху:

– Там минский хвост. Ихний главный.

– А ты не ошибся? – спросил Данил, мгновеннонапрягшись.

– Я его, козла, срисовал твердо… Похоже, один, никогоиз тех двоих…