Конечно, я понимала – не всегда мне оставаться в дворниках. И все-таки от сердца отрывался большой кусок жизни, вслед которому хотелось сказать что-то доброе. Словно это он вознес меня к новым высотам: и крещение, и Леонид Сергеевич поможет мне вновь испытать радость творчества, и ДЭЗ обо мне хлопочет. А из глаз едва не капали слезы: прежняя Мальвина уходила от меня в прошлое, прощально махнув рукой. Оказывается, она была не такая уж невзрачная – тоненькая фигурка над ведром воды, светлые растрепавшиеся волосы…

Ничего страшного, думала я, возвращаясь из ДЭЗа. Мир постоянно обновляется: вот и у Вальки началась новая жизнь, и у Нюты наметились перемены. А старая учительница, выучившая всех нас, постоянно ждет возрождения России: чтобы она была сильной и доброй, как в лучшие периоды своей истории.

Но когда же расцветет такая Россия, кровь которой кипит от горячего сердца? Я вспомнила предание, услышанное в первый день в Нютином центре: возрождение страны связано с почитанием моей Святой. Когда современные люди узнают о Евфросинии, созидавшей Москву, вокруг которой собралось великое государство мира, тогда все это и будет.

А пока в копилку идет каждое доброе слово, каждый поступок на пользу людям. Вот увижу сейчас новых дворников – попробую объяснить, кто я есть, и покажу парню в тюбетейке, как правильно мести. И на чердак буду наведываться каждое утро, после того как бомжи разойдутся по своим безрадостным делам. Собрать окурки, протереть пол мокрой тряпкой: вот тебе и пожарная безопасность, и отпор антисанитарии. А если так, жильцам подъезда нечего требовать, чтобы дворники гнали бомжей с чердака.

А еще надо навестить больную бабу Тосю и заодно проведать Вальку: как-то она справляется с Садиком? Не избалует ли, сумеет ли наряду со своей материнской любовью и всякими вещественными благами дать хорошее воспитание? (Слово-то какое: почти «питание», только с приставкой, тянущей в высоту).

И Иларии Павловне надо позвонить, узнать, как дела в их сплоченном коммунальном сообществе. Нюта и Толик сейчас заняты друг другом, а старухам, может быть, надо чем-то помочь. Сами они из деликатности не попросят…

Навстречу мне двигалась, почти таща на себе больного мальчика, соседка с пятого этажа. Вот и эту проблему обязательно нужно решать! Попросить, что ли, новых дворников… А еще существуют одеяльные бизнесмены, для которых ничего не стоит избить человека да выбросить его на чердак, облить водой человека, обреченного ночевать на морозе. И их рабыни, о которых опять же надо подумать.

Что ни говори, проблемы оставались те же. И прежняя робкая Мальвина не растворилась в прошлом: она вошла в новую, уверенную в торжестве добра Евфросинию и осталась в ней навсегда.