– Но с самой героиней поговорить не смогла.Она умерла.

– Так.

Бесконечное «таканье» стало меня раздражать,но злить Каролину Карловну никак нельзя; улыбаясь, как японка на свадьбе, япродолжала:

– Я вынуждена по крупицам собирать данныео даме.

– Так.

– Пообщалась уже со многими ее соседями.Но у меня остались вопросы!

Каролина Карловна приоткрыла рот.«Так», – мысленно сказала я, но хозяйка произнесла иное:

– И какое отношение я имею к вашей книге?Кто дал вам мой адрес?

– Варвара Михайловна, живущая в том доме.

– Ax, эта! Так.

– Она сообщила много интересного.

– Не сомневаюсь, думаю, в основном ложь.

– Вот поэтому я и приехала к вам.

– Так.

– Хочется знать правду о вашей близкойподруге.

– У меня их нет, – вежливо, нотвердо отрезала Каролина Карловна, – я осталась одна, все умерли.

– Да, да, я сразу же сказала, чторазговор пойдет об ушедшей из жизни женщине, Альбине Фелицатовне.

Каролина Карловна вздрогнула.

– О ком?

– Об Ожешко, – слегка испугаласья, – вы же дружили?

– Нет.

– Как?

– Просто, не дружили.

– Но Варвара Михайловна сказала, чтоОжешко и вас связывала…

– Нет.

– Извините, не понимаю, – лепеталая.

Старуха выпрямилась.

– Очень даже просто, НЕТ!

– Не дружили?

– Не хочу говорить на эту тему.

– Значит, вы общались, –обрадовалась я.

– Уходите.

– Пожалуйста, ответьте мне.

– До свидания.

– Очень прошу!

– Дверь открыта, – ледяным тономзаявила Хованская, – не смею вас задерживать.

– Только один вопросик! О ее сыне!

Каролина Карловна издала тяжелый вздох.

– Экая вы настырная! Можете тут хоть годпровести, но ничего, кроме «нет», от меня не услышите.

– Я готова заплатить за информацию!

Хованская презрительно поджала губы.

– О бедный мир, – произнеслаона, – все покупается! Но я не принадлежу к торговкам. После вашихпоследних слов мне стало совсем мерзко, исчезните, неуважаемая! Оставьтепризраки спать в могилах.

Из моих глаз внезапно потекли слезы. КаролинаКарловна, похоже, полная противоположность Варваре Михайловне.

– Утрите лицо, – сердито велелахозяйка, – ни к чему сырость разводить, напишите про другую женщину, непро Альбину!

Тот, кто встречается со мной продолжительноевремя, очень хорошо знает: Лампа Романова не принадлежит к породе плакс.Конечно, у меня, как у всех людей, случаются приступы депрессии и припадкиотчаянья, но после смерти родителей я научилась отличать горе от беды. Горе –это когда случилось нечто абсолютно непоправимое: цунами смыло страну снаселением, а беда все остальное. С горем следует научиться жить, а с бедойможно бороться. Уволили тебя с работы? Незачем лить сопли, ищи новую службу.Нет денег? Снова рыдания не помогут, вместо того чтобы жалеть себя и завидоватьгражданам, рассекающим по улицам на дорогих иномарках, рой лапками, пытайсязаработать, меняй службу, получай новую профессию и не стыдись любого труда,даже самого непрестижного. Уйдя от мужа, я поняла еще одно: женщина,существующая в теплице, никому не интересна, к тому же экзотические цветы маложивут и постоянно болеют. Можно принимать горстями витамины, ходить в спортзал,иметь штат врачей, и все равно будешь загибаться от аллергии, простуды,мучиться бессонницей. Осознание собственной никчемности убивает столь же верно,как порция яда, поэтому никогда не плачьте от жалости к себе, лучше сожмитекулаки и скажите:

– Я все могу, покажу всем, на чтоспособна!

Эти простые мысли пришли мне в голову несразу, не в двадцать лет я разобралась, что к чему, и вот уже не первый годстараюсь бороться с обстоятельствами.

Если честно, не всегда удается выйтипобедительницей, но рыдать по поводу своей неудавшейся жизни я перестала, явообще больше никогда теперь не плачу.

И вот сейчас вдруг дала маху, причем на глазаху совершенно незнакомой, враждебно настроенной ко мне женщины!

Я попробовала подавить рыдание, но огромный,горький комок застрял в горле. Меня охватила усталость, в носу защипало так,словно ноздри засыпало перцем, глаза изнутри жгло огнем, ноги потерялиспособность двигаться. Не сумев справиться с собой, я громко зарыдала, уткнувлицо в ладони.

Внезапно на колени мне плюхнулся тяжелыйтеплый мешок, крохотные, нежные лапки обняли мою шею, что-то шелковое прижалоськ рукам. Я невольно опустила ладони, в ту же секунду кусочек наждачной бумагиначал быстро-быстро скользить по щекам, утирая слезы, раздалось умиротворяющее:«Мр-р-мрр-мр-р».

Я открыла глаза, на моих коленях столбикомстоял огромный, не правдоподобно толстый кот. Его передние лапки обнимали меняза шею, мордочка терлась о лицо. Животное явно пыталось утешить плаксу, похоже,кот сильно нервничал. Многие домашние любимцы, проводящие жизнь в тесномконтакте с человеком, тонко чувствуют перепады настроения двуногих.

Вот, допустим, наша мопсиха Феня всегда знает,когда у меня болит голова, стоит лечь в кровать, как Фенюшка громоздитсяхозяйке на макушку. Согласитесь, лежать с десятьюкилограммовым мопсом на башкене слишком комфортно, причем обычно Феня спит у меня в ногах, в волосы хозяйкиона зарывается лишь тогда, когда мой затылок разрывается от боли, значит,собака неведомым образом чует болезнь и пытается прогнать ее.

– Епифан, – тихо сказала КаролинаКарловна, – не приставай.

– Мр-р-р.

– Иди ко мне, – настаивала хозяйка.

– Мр-р-р, – ответил кот, продолжаясо страстью утешать плаксу.

Надо сказать, что ему это удалось, мои слезывысохли. Я обняла кота и пробормотала:

– Спасибо, милый, ты очень вовремяпришел.

Ничем не могу отблагодарить тебя, лишьпоцелуем.

Епифан положил голову мне на плечо изамурлыкал еще громче.