– Вы любите животных? – другим,ласковым тоном осведомилась Каролина Карловна.

– Да, – кивнула я, – но, увы,кошек у нас нет, вот переедем в собственный дом и обязательно заведем.

– На мой взгляд, кот и в квартиреуместится.

– Верно, – вздохнула я, ощущая вдуше жуткую усталость, – мы того же мнения, только сейчас имеем Мулю, Аду,Феню и Капу, – это мопсы, потом еще стаффордшириху Рейчел, двортерьераРамика и жабу.

С последней, правда, хлопот мало, сидит ваквариуме, но обижается, если к ней весь день не подходят.

А еще появился йоркшир Ириска несколько днейтому назад.

– Появился? – удивилась КаролинаКарловна. – Йорк? Сам?

– Ну, не совсем так, – шмыгнула яносом, – все началось с аварии и красного зайца, сидевшего на остановке.

Брови Каролины Карловны медленно поползливверх.

– Красный заяц?!

– Не сочтите меня за сумасшедшую, –улыбнулась я и совершенно внезапно для себя рассказала неприветливой старухевсе.

Причем по непонятной причине я выболтала исвою личную историю, поведала о встрече с Катей, о том, как члены семьиРомановых стали моей родней, о шутнице судьбе, которая столкнула на улице двуходнофамилиц и, если можно так выразиться, «одноотчественниц», мы ведь с Катюшейобе Андреевны. Наверное, некто на небе-с самого начала планировал сделать нассестрами, но потом заснул, а когда очнулся, девочки уже родились в разныхсемьях, вот провидение и решило исправить свою ошибку, теперь обе госпожиРомановы идут по жизни, крепко взявшись за руки.

Не знаю, отчего я исповедовалась передКаролиной Карловной, может быть, из-за кота Епифана, который продолжал гретьменя мурлыканьем, а может, потому, что Каролина Карловна сидела молча, неперебивала странную гостью, не гнала ее теперь прочь и с лица дамы смыло гнев инастороженность.

Наконец фонтан иссяк, я сгорбилась на стуле,Хованская очень спокойно произнесла:

– Мне тяжело двигаться, сделай одолжение,сходи на кухню, завари нам чаю и принеси сюда, в шкафчике найдешь необходимое.

Отметив, что Каролина отбросилахолодно-вежливое «вы», я осторожно подняла толстого Епифана, положила его надиван и отправилась хозяйничать.

Получив кружку горячего чая, Хованская вдругулыбнулась.

– Знаешь, Епифан моя лакмусовая бумажка,если он идет к человеку на руки – значит, гость без злобы и гадости, еслишипит, выпускает когти – надо побыстрей избавляться от незнакомца. Ты мнесимпатична.

– Спасибо, – пробормотала я.

– А еще, – помешивая ложечкой сахар,продолжала хозяйка, – похоже, ты не соврала, любишь животных на самомделе, не спихнула Епифана с колен, когда вставала, а отнесла его тушку надиван, Я заморгала.

– Ну сталкивать животных нельзя даже снебольшой высоты, они ведь могут испугаться от неожиданности, сломать лапу…

Каролина Карловна засмеялась.

– Ох, Епифан сразу нужного человекавычислил, тут меня все соседка обхаживает, каждый день прибегает, сю-сю,му-сю.., так вас люблю. Только Епифан ее стороной обходит, никак в руки недается, понимает, стервец, Мария Николаевна надеется, что я домик ей отпишу, оттого и любовь. А к тебе со всех лап бросился слезы слизывать. Ладно, хорошо,расскажу про Альбину, но прежде ответь, как ты относишься к гомосексуалистам?

Поверьте, я ожидала от пожилой дамы любоговопроса, кроме этого.

– Гомосексуалистам?

– Да, – кивнула Каролина Карловна.

– Никак не отношусь, я человектрадиционной сексуальной ориентации, – ошалело ответила я, – былазамужем, потом разочаровалась в браке.

– Не о том речь!

– А о чем? – окончательнорастерялась я.

– Как поведешь себя, если узнаешь, чтоодин из твоих друзей гей?

Я пожала плечами:

– Никак.

– То есть?

– Если двое мужчин или женщин в тишиспальни занимаются друг с другом сексом, это их интимное дело, – ответилая, – человек вправе распоряжаться личным телом по собственному усмотрению.Общество должно вмешиваться в подобные ситуации лишь в одном случае: если имеетместо факт совращения несовершеннолетнего. Но, с другой стороны, при чем тутгеи? Когда шестидесятилетний мужчина развращает пятиклассницу, он вроде быпредается традиционным утехам, но педофил должен быть наказан. Понимаете, яобучалась в консерватории, потом непродолжительное время концертировала, а закулисами встречаются разные люди. Одно время по Москве ходила шутка: «Кто изоркестрантов дирижера N спит с женщиной? Только пианистка Таня X.». Меня такоеположение вещей не смущало, и потом, вспомним великого Петра Ильича Чайковскогоили, возьмем ближе, Фрэди Меркьюри. Слушателю ведь все равно, что они Делалидома, главное, их волшебная музыка и песни. Извините, если мои мысли кажутсявам не правильными, ничего поделать не могу. Я вообще-то никогда не интересуюсьсексуальными пристрастиями людей, для меня главное – хорошие они друзья илинет? И то, что плохо для меня, может быть приятно другим. Моя покойная мамачастенько повторяла:

"Помни фразу: «Не судите, да не судимыбудете».

Каролина Карловна поправила плед, которым былиприкрыты ее ноги.

– Да уж, бедный Петр Ильич Чайковский всюжизнь пытался бороться с собой, даже женился, но, увы, счастья не обрел.Хорошо, слушай меня внимательно;

Альбина Фелицатовна скончалась, Евгения, еемужа, и моего Якова тоже более нет на этом свете. Я осталась одна, вреда уженикому не принесу. Бедные дети!

Несчастные Валечка, Дима и Павлик. Вот ужневинно загубленные души!

Каролина выросла в Москве, в самом центре, ееродной дом стоял в одном из кривых столичных переулков, и отцу, военному вчинах, было очень удобно ходить на работу, именно ходить, потому что КарлХованский трудился в районе Бульварного кольца.

Каждый день он брал портфель и шел на службу,дома оставалась жена Зося, потом в семье появился Яков.