Военные действия начались 1 февраля 1864 года, когда прусские войска вошли в Шлезвиг. Фельдмаршал Врангель выпустил прокламацию, адресованную жителям герцогства: «Мы пришли, чтобы защитить ваши права. Эти права попраны общей конституцией для Дании и Шлезвига»112. Пруссакам сопутствовала удача. Утро 4 февраля выдалось морозным, река Шлей и болота заледенели, и атаковать фортификации Данневирке можно было с флангов. Датчане отступили в Ютландию к укреплениям и траншеям Дюппеля на востоке Шлезвига. Они ушли, практически не оказав серьезного сопротивления. Для них это было национальным позором, но и взятие Данневирке нельзя было считать большой победой прусско-австрийских экспедиционных сил, так как по численности они превосходили датчан почти в два раза. 18 февраля прусские войска, возможно по ошибке, перейдя границу Шлезвига, вторглись в земли Дании, захватив город Кольдинг. Бисмарк рассчитывал набрать побольше военных дивидендов, но австрийцы не пожелали следовать за пруссаками. Очень быстро прусские и австрийские войска оккупировали почти весь Шлезвиг, так и не встретив сколько-нибудь серьезного отпора. А что дальше? Роон и Мольтке убеждали короля в особой политической важности впечатляющей военной победы над датчанами:

...

Через неделю австрийцы и пруссаки согласились перенести войну на территорию Дании, а 11 марта 1864 года заявили, что больше не признают договора 1852 года. Это был серьезный демарш: вторжение в Данию означало эскалацию войны и интервенцию великих держав. Британский кабинет обсуждал возможность вмешательства, но не решился предпринимать конкретные действия. В отношении Франции Бисмарк занял жесткую позицию. Если Париж вмешается, то Пруссия прекратит операции в Ютландии и совместно с Австрией обрушится на Францию. «Как только вы покажете нам faccia feroce [51] , мы сплотимся с Австрией»114.

Британское правительство назначило на 20 апреля 1864 года конференцию стран, подписавших договоры в 1851 и 1852 годах. Бисмарк оказался в цейтноте. Без сокрушительной победы его делегация не добьется от великих держав более благоприятных для Пруссии решений. К счастью, все прусские генералы тоже считали, что армии необходима славная победа. 18 апреля сорок шесть рот прусских пехотинцев пошли на штурм фортификаций Дюппеля, и после шестичасовой ожесточенной битвы главная оборонительная линия датчан в Шлезвиге была взята115. А 24 апреля 1864 года началась лондонская конференция. Своей победой при Дюппеле прусские солдаты усилили политические позиции Бисмарка. Теперь он мог сбросить с себя узы международных обязательств и приступить к аннексии. Делегации Австрии и Пруссии информировали конференцию об отречении от лондонских протоколов и необходимости нового конституционного режима, предусматривающего только лишь личную унию герцогств с датской короной. Датчане отвергли предложение, чем досадили и австрийцам. 12 мая 1864 года было объявлено перемирие: всем войскам надлежало оставаться на позициях, которые они занимали в этот день.

Подлинный характер намерений Бисмарка можно понять из его письма своему бывшему шефу в Ахене графу Адольфу Генриху фон Арним-Бойценбургу:

...

Несмотря на чрезвычайную загруженность, Бисмарк нашел время для того, чтобы 23 мая 1864 года написать по-английски послание Мотли:

...

Мотли был растроган тем, что Бисмарк написал ему в разгар международного кризиса, ответив:

...

Нежелание Мотли беспокоить Бисмарка в напряженные дни войны понятно. Но почему Бисмарк решил написать ему? В этом его поступке есть что-то загадочное и трогательное. Видимо, ему действительно было нелегко проводить первую военно-политическую кампанию, открывшую путь к мировой славе, и он почувствовал необходимость в моральной поддержке самого давнего и верного друга.

Показателен еще один небольшой эпизод, имевший место во время конфликта с Данией из-за Шлезвиг-Гольштейна и дополняющий политический портрет Бисмарка важной деталью. Несмотря на войну, он оставался преданным слугой короля и послушным исполнителем его прихотей. В тот же день, когда Бисмарк писал Мотли, он отправил послание и кузену, графу Теодору фон Бисмарк-Болену, с просьбой помочь ему в совершении сделки, порученной королем. Фельдмаршал фон Врангель, которому исполнялось восемьдесят лет, уходил в отставку, и Вильгельм решил приобрести для него на средства королевства поместье Врангельсбург в административном округе Штральзунд графства Грейфсвальд. Король, отличавшийся бережливостью, хотел обойтись минимальными затратами, и Бисмарк, испытывая некоторое смущение, просил Теодора, жившего в том же округе, выяснить рыночную стоимость поместья и выступить в роли посредника: «Извини меня за то, что я докучаю тебе такими заданиями на службе его величеству, но другого выхода у нас нет»119. В те дни Отто фон Бисмарка волновали куда более серьезные проблемы, но ему пришлось отвлечься от них и заняться подарком для фельдмаршала. К поручениям короля, как бы они ему ни досаждали, он относился трепетно.

В письме Морицу фон Бланкенбургу от 24 мая 1864 года Роон, второй самый информированный человек в королевстве, так оценивал сложившуюся вокруг Шлезвиг-Гольштейна ситуацию:

...

Перед Рехбергом стояла именно такая дилемма. Датчане отвергли австрийско-прусское предложение о «личной унии» двух герцогств с датской короной. Рехберг должен был выбирать: либо оба герцогства – Пруссии, либо Августенбург. 28 мая он избрал второй вариант, и представители Австрии и Пруссии объявили на конференции в Лондоне, что они настаивают на полном отделении герцогств от Дании в виде «единого государства» во главе с герцогом Августенбургским, самым достойным, по мнению Германии, наследником121.