— Я знаю, — кивнул Роланд.

— Я пойду на это ради розы, — продолжил Эдди. — Роза —единственное, ради чего я готов рискнуть Сюзанной. Но, тем не менее, ты долженмне пообещать… если что-то пойдет не так… если у нее начнутся схватки или эта Миапопытается захватить контроль над телом, мы попытаемся ее спасти.

— Я бы при любых обстоятельствах попытался ее спасти, —ответил Роланд, и тут же перед его мысленным взором возникло кошмарное видение,лишь на мгновение, но такое ясное и четкое: Джейк, повисший над пропастью вгорах.

— Ты в этом клянешься? — спросил Эдди.

— Да, — ответил Роланд, глядя в глаза Эдди. А мысленнымвзором видел падающего в пропасть Джейка.

7

Они подошли к двери аккурат в тот момент, когда Каллагэноткрыл ее, провожая подростков. И Роланд подумал, что никогда в жизни не виделтаких красивых детей. Иссиня-черные волосы, у мальчика до плеч, у девочки,забранные белой лентой, до лопаток. Темно-синие глаза. Кремовая кожа, алые,чувственные губы. Россыпь веснушек по обе стороны переносицы. Насколько могсказать Роланд, даже веснушки, и те были у них одинаковые. Они переводиливзгляды с него на Эдди, потом на Сюзанну, которая стояла у дверях кухни, с посуднымполотенцем в одной руке и кружкой для кофе в другой. На их лицах читалосьлюбопытство и удивление. Роланд видел в их глазах осторожность, но не страх.

— Роланд, Эдди, я хочу познакомить вас с близнецами Тавери,Френком и Франсиной. Их привела Розалита… Тавери живут в полумиле отсюда. Картувы получите во второй половине дня, и я сомневаюсь, что вы за всю свою жизньвидели что-то более прекрасное. И это лишь один из них талантов.

Близнецы Тавери получили хорошее воспитание. Френкпоклонился, Франсина сделала реверанс.

— Помогите нам, и мы скажем вам спасибо, — улыбнулся имРоланд.

Абсолютно одинаковые пятна румянца зарделись на нежныхщечках, близнецы пробормотали слова благодарности и попытались ускользнуть. Но,прежде чем им это удалось, Роланд обнял их за узкие, детские плечи и отвел нанесколько шагов по дорожке. Его поразила не столько красота близнецов, как ум,которым светились их синие глаза. Он не сомневался, что они нарисуютдостоверную карту; он не сомневался, что Каллагэн, посылая Розалиту заблизнецами, хотел наглядно ему продемонстрировать (как будто в этом быланеобходимость): если ничего не предпринять, меньше чем через месяц один из этихкрасавцев превратится в идиота.

— Сэй? — теперь в голосе подростка слышалась тревога.

— Бояться меня не надо, — ответил Роланд, — но слушайтевнимательно.

8

Каллагэн и Эдди наблюдали, как Роланд и близнецы Таверимедленно идут по дорожке к церкви. У обоих мелькнула одна и та же мысль: Роландвыглядел, как благодушный, любящий дедушка.

Сюзанна присоединилась к ним, какое-то время тоже смотрелана Роланда, потом дернула Эдди за рукав.

— Пошли со мной.

Он последовал за ней на кухню. Розалита ушла, так что ониопять оказались вдвоем. Огромные карие глаза Сюзанны сверкали.

— И чего ты меня звала? — спросил он.

— Подними меня.

Он поднял.

— А теперь быстро целуй, пока есть такая возможность.

— Это все, что ты хочешь?

— А разве этого мало? Все лучше, чем ничего, мистер Дин.

Он поцеловал, и с желанием, но не мог не отметить, когда онаприжалась к нему, сколь увеличились ее груди. Оторвавшись от Сюзанны, Эддипристально всмотрелся в нее, ища в лице признаки другой. Той, что звала себяматерью на Высоком Слоге. Видел только Сюзанну, но понимал, что теперь обреченискать в ней Миа. И его взгляд то и дело устремлялся к ее животу. Пытался нанего смотреть, но ничего не получалось. В голове мелькнул вопрос, а какизменятся теперь их отношения. Отвечать, даже обдумывать ответ на него определенноне хотелось.

— Так лучше? — спросил он.

— Гораздо, — она улыбнулась, но улыбка тут же поблекла. —Эдди? Что-то не так?

Теперь улыбнулся он, опять поцеловал ее.

— Если не считать того, что здесь я, скорее всего, и умру, востальном полный порядок. Все прекрасно.

Лгал ли он ей раньше, Эдди не помнил, что полагал, что нет.А если и лгал, то не с такой уверенностью. Не так расчетливо.

И его это не радовало.

9

Десятью минутами позже, вооруженные кружками с кофе (имиской с облепихой), они вышли в маленький задний дворик дома Каллагэна.Стрелок поднял лицо к солнцу, наслаждаясь теплом его лучей. Затем повернулся кКаллагэну.

— Мы трое готовы выслушать твою историю, отец, если ты намее расскажешь. А потом, возможно, пройдем к твоей церкви и посмотрим, что тытам хранишь.

— Я хочу, чтобы вы его взяли, — ответил Каллагэн. — Он неосквернил церковь, такое невозможно, потому что Наша Госпожа чиста и непорочна.Но изменил многое. Даже при строительстве церкви я чувствовал, что ней живетдуша Бога. Теперь нет. Это шар изгнал ее оттуда. Я хочу, чтобы вы забрали его.

Роланд уже открыл рот, хотел сказать, что волноваться ему нео чем, магический кристалл они заберут, но первой подала голос Сюзанна:«Роланд? Ты в порядке?»

Он повернулся к ней.

— Да, конечно. С чего ты решила, что нет?

— Ты постоянно поглаживаешь правое бедро.

Неужто он поглаживал? Похоже на то. Боль уже вернулась,несмотря на кошачье масло Розалиты и теплое солнце. Сухой скрут.

— Пустяки, — заверил он ее. — Ревматизм, ничего особенного.

Она с сомнением посмотрела на него, но вроде быудовлетворилась таким объяснением. «Хорошенькое начало, — подумал Роланд. — Поменьшей мере у двоих из нас появились секреты. Так продолжаться не может. Вовсяком случае, долго».

Он повернулся к Каллагэну.

— Расскажи нам свою историю. Как у тебя появились шрамы, какты сюда попал, как у тебя появился Черный Тринадцатый. Мы хотим услышать каждоеслово.

— Да, — пробормотал Эдди.

— Каждое слово, — подтвердила Сюзанна.

Все трое смотрели на Каллагэна, Старика, миссионера, которыйразрешал звать себя отцом, но не священником. Его изуродованная правая рукаподнялась ко лбу, погладила шрам.

— Во всем виновато спиртное. Теперь я в это верю. Не Бог, недьяволы, не судьба, не компания святых. Только спиртное, — он помолчал,задумавшись, потом улыбнулся. Роланд вспомнил Норта, жителя Талла, котороговернул из царства мертвых человек в черном. Норт улыбался точно так же. — Но,если Бог создал этот мир, тогда Он создал и спиртное. А значит, такова еговоля.