своим обычаям. Точно также тело воина кот'Э забрали и его сородичи. Королеву уже похоронили несколько дней назад. Когда я немного оправился, то посетил все три могилы, отдав почести павшим. Там же от кот'Э я узнал, что пушистого воителя звали Мраукис. Он был одним из самых прославленных воинов их народа и братом принцессы, той самой белой пушистой котейки, которую мы с Аманитой спасли от тролля.

Вечная память вам, ребята.

Лерайе куда-то пропал. Говорили, что его якобы видели в тоннелях контрабандистов, убегающего куда-то в Сумрачную область... ну да бог ему судья.

Крыланов изгнали обратно в Сумеречную зону. На границах с Яркостью стало немного безопаснее. Два великих клана выделили свои отряды, для помощи в охране приграничной территории. Троллей, бандитов и прочего сброда стало намного меньше, и простой народ смог слегка выдохнуть.

А мы... а что мы? Мы с Мей, Аманитой и Кикимби жарили шашлыки на моем заднем дворе. Потрескивали угли в мангале, а мясо на шампурах шипело, подрумяниваясь. Рядом в ящиках стояло холодное пиво. Я с задумчивым видом перевернул мясо, оценивая степень готовности и прожарки.

— А вот эта штука называется наушники, — за моей спиной Мей надела Кикимби на голову большие наушники с качественным объемным звуком. — Если подключить их провод к ноутбуку и включить проигрыватель, можно слушать прекрасную музыку!

— Ого! — у зеленокожей принцессы эльфов расширились глаза. Она крепко схватилась руками за наушники, словно боялась, что их сейчас сорвет с её головы. — Я слышу голоса в голове! И музыку! Со всех сторон!

Принцесса Пиклис в последнее время зачастила к нам, проводя у нас все больше и больше времени. Мы с тремя девушками весело проводили время, я возил их по разным интересным местам, показывая достопримечательности столицы.Мы также ездили на стрельбище, ходили на рыбалку... в общем, наслаждались заслуженным отдыхом. На зависть соседям.

Все три девушки носили открытые купальники. Мей — белый с лиловыми полосами, Аманита — блестящий чёрный, Кикимби — зеленый в белый горошек. Все выглядели невероятно сексуально и соблазнительно.

Мои нежная зефирка, румяный шашлычок и огурчик с пупырышками...

У нас с Кикимби ещё ничего такого не было, но с каждым днём нас тянуло друг к другу все сильнее. Аманита и Мей уже в открытую подразнивали меня, что пора подумать о пополнении в нашем семействе...

Тем не менее я подумывал о том, что принцессе Пиклис, возможно, тоже не помешает оформить загранпаспорт или что-то типа того... а лучше сразу полноценный российский. Надо будет связаться с Бабочкиным, если дело пойдет в том же русле.

Все мои раны зажили, и я вставил себе новые зубы. Первое время без зубов было капец как тяжко. Приходилось есть строго жидкую пищу, потому что жевать было невозможно. Измельчать ее в миксере. Но я приспособился.

Зубы, к слову, капец дорогие... Особенно когда вставляешь их в таком количестве как я. Стоматологи на мне просто озолотились. Ах да, а ещё это чертовски больно. Даже наркоз не вполне спасал.

— У нас для тебя вечером будет сюрприз, партнер, — промурлыкала Аманита. Демоница подошла ко мне со спины и обняла, крепко прижавшись.

— Да? — я повернулся к ней, мы крепко обнялись и поцеловались. Поцелуй с роковой красоткой как всегда вышел очень влажным и чувственным.

— Какой же? — спросил я, когда мы оторвались друг от друга.

— Вечером мы будем ждать тебя в спальне, — хитро улыбаясь, произнесла демоница. — Сил тебе этой ночью понадобиться очень много... втрое больше обычного.

— Что? — я не верил своим ушам. — И Кикимби тоже?

— Да, Кикимби наконец-таки решилась, — улыбнулась Аманита. — В общем... ты иди в душ, а мы ждём тебя в нашей спальне... втроём... Покажешь Кикимби все, на что ты способен...

Естественно, вечером, после того как мы расправились с шашлыками, в душ я шел максимально замотивированным.

Но после того, как я принял душ и чистил зубы перед раковиной, глядя на себя в зеркало, произошло кое-что очень странное. У моего отражения вдруг глаза засветились красным огнем, выросла густая черная шерсть и рога с перепончатыми крыльями. Страшное существо оскалилось на меня, демонстрируя острые клыки.

Оно подозрительно сильно напоминало то самое нечто из черного тумана, который вышел из Маналайса после смерти.

— Как же у меня от тебя бомбит, жалкий смертный! — рычал демон, сверкая глазами из лавы. — Я хочу растерзать тебя, ничтожество!

— А, это ты, Жирик, — равнодушно произнес я, никак не отреагировав на происходящее. — Бросай свою дурную привычку внезапно появляться. Не то снова видеозаписи службы в храме Христа Спасителя буду смотреть.

Видеозаписи богослужения очень хорошо действовали на демона. От них его плющило, как наркомана во время прихода, а потом он становился тихим и смирным на долгое время. Но потом снова брался за свое.

— Не смей меня так называть! — взревел демон. Он стукнул лапой по стеклу — из места удара в стороны разбежались трещины. — Я тебе не Жирик!

— А как тебя звать?

— Величай меня или Господин, или Повелитель!

— А жаренных гвоздей не хочешь? — хмыкнул я. — Зеркало почини.

— Оно целое, — буркнул демон и убрал руку. Стекло само по себе заросло и восстановилось. — Это все происходит у тебя в голове. Другого способа общаться с тобой у меня нет.

Когда этот демон пару недель назад впервые рыкнул на меня из зеркала, я в первый момент изрядно обосрался. Но потом быстро понял, что сделать он мне ничего не может. И скорее является просто глюком, засевшим в моей голове. Ну, может быть не совсем глюком.

Я поговорил об этом с Твилгарамом, но гном лишь развел руками. Он обещал почитать древние книги, но результата не гарантировал.

-— Скорей всего, Денис, ты каким-то образом стал... тюрьмой для этого существа, -— сказал гном, разведя руками. -— Сосудом, сдерживающим его.

-— Просто блеск, -— сказал я в шоке. -— А он меня не... не сожрет изнутри?

-— Суть сосуда как раз в том, чтобы сдержать своего пленника и не быть разрушенным. Если он до сих пор тебе ничего не смог сделать, то вряд ли сможет и в дальнейшем. Но я бы всё равно советовал тебе проявлять осторожность, пока я ищу ответы в древних книгах.

-— Отлично, блин...

Кроме меня Жирика в зеркале не видели ни Аманита, ни Мей,