* * *

Всю недолгую дорогу до тюрьмы центрального округа я думала о том, что теперь делать и как быть. До сих пор всё казалось невероятным сном. Ну в самом деле, разве так бывает: ещё с утра я собиралась устроить свою жизнь так, как хотела. И ничего не предвещало беды, а теперь я пленница без права увидеться с родными. Если не считать таковым, мужа сестры.

Мысли снова вернулись к Элен. Я не могла поверить, что она отравлена, да ещё тем самым письмом, который передал Жак Есаденский! Я видела его лицо, в тот миг, когда в гостиную ворвались надзорники: на нём было написано угрюмое недоверие, будто Дракон понимал абсурдность заявления Лотаринжа, но ничего не мог с этим поделать.

Зато Кимберли торжествовала. Я ощутила её скрытое злорадство, но и этого мало, чтобы предположить, будто она всё подстроила, хотя, видимо, руку к моему аресту приложила. Не знаю, почему, но я была в этом уверена.

Дальше Дарина. Девушка всю расскажет Эвансу и декану, но только как они смогут мне помочь? Да и захотят ли связываться с государственной преступницей?! Насчёт куратора, я не сомневалась. Он сделает всё, что в его силах, чтобы освободить меня, вопрос в другом: достаточно ли этих сил и связей?

С моих губ сорвался стон. Хотелось метаться по узкой тюремной карете и кричать во всё горло, бить кулаками в прочные стены, лишь бы только не оставаться в этой сырой темноте. К счастью, мне не дали одеться, холод отрезвлял и придавал сил.

Мелькнула даже шальная мысль, как только я ступлю во двор тюрьмы, обратиться и улететь прочь. Неважно куда, лишь бы покинуть границы Империи, да хотя бы округа Гриам! Но взгляд упал на огненные кольца, браслетами обернутые вокруг запястий, они не позволят. Да и лететь некуда.

Нет, бежать — это не выход, надо разобраться, какие улики есть против меня. Если Лотаринж не врёт и не блефует, и письмо, что я передала Элен, действительно было пропитано ядом, то мне несдобровать.

Декан и Есаденский, который всё-таки выпил зелье и вскоре станет испытывать ко мне неприязнь, ни за что не признают свою вину, если она вообще имеет место быть. Может, Лотаринж сам отравил письмо, тогда адвокат, если он будет со стороны Драконов, может потребовать проведения теста, определяющего давность нанесения яда.

Я читала, что в спорных случаях возможно опротестовать заявление надзорников. Если так, моя свобода — только вопрос времени, ведь, ясно, что вины моей не доказать, а значит, и наказания никакого не воспоследует. На практике же Надзорный отдел выпускает из застенков только тех, кто может быть им полезен.

Эх, послать бы весточку госпоже Филес! Уж она-то нашла бы выход!

Я вздрогнула, потому что кольцо с жёлтым камнем внезапно ожило и засветилось в темноте. Конечно, это ничего не значило, но всё же могло быть полезно.

Стоит прибыть в тюрьму, как у меня отнимут все украшения, включая и это. Значит, сейчас мне предоставлен последний шанс. Что конкретно надо делать, я не знала, накрыла свободной рукой камень, тот сделался настолько горячим, что я отдёрнула пальцы.

И что дальше? Думай, Иола, думай, времени у тебя нет! Первое, что я сделала — постаралась мысленно послать мольбу о помощи, но ощутила, что это не то, что требуется. Заклинания прямого обращения к госпоже Филес я не знала, да и сомневалась, что такое существует.

Что же делать?! Я ощутила, что дорога, по которой мы ехали, стала иной. Во-первых, карета резко свернула вправо, во-вторых, колёса стали подпрыгивать на крупных булыжниках. Значит, скоро конец этого маленького скорбного путешествия.

Надо решаться! И я произнесла то, что всегда помогало мне обратиться.

— Кровь дракона на мне, кровь дракона в моих жилах! Дай мне силу, драконова кровь, стань мне верным хранителем и сопроводителем! Пусть кожа станет чешуёй, из нутра вырывается огонь, а под крыльями струится ветер! Да будет так, и снова, и навеки!

Выдохнув последний звук, я закрыла глаза и прислушалась. Кольцо с камнем раскалилось так, что причиняло ощутимую боль.

Всё было тихо, карета замедляла ход, а вскоре совсем встала. Послышались голоса стражников и отдалённое звяканье замков, скрип плохо смазанных створок ворот.

Вскоре экипаж въехал во двор и окончательно остановился. Через мгновение дверца резко распахнулась, я прищурилась от яркого дневного света, и тут случилось нечто удивительное: Из-под моих ног выпорхнул огненный сокол Смеаргл и, протяжно крикнув, взмыл ввысь.

Всё вокруг пришло в движение. Надзорники сбились в толпу, состоящую сплошь из чёрных сюртуков, и эта живая тёмная масса извергла заклятия, лентами потянувшиеся вверх.

Но сокола было уже не догнать. Огненная точка за пару мгновений исчезла в вышине, а с небес, будто град, посыпалась золотая пыльца.

Я протянула руки, чтобы поймать её, но кто-то толкнул меня в спину, и я упала на грязную булыжную мостовую. «Надо встать, чтобы не давать им повода смеяться», — подумала я и, подняв голову, увидела, как Лотаринж склоняется надо мной, подавая руку.

Стоило ему коснуться, как я провалилась в чёрное забытьё.

* * *

Очнулась я на мягких алых подушках и сначала подумала, что события последних часов мне просто приснились. А на самом деле я сейчас встану, прикажу Велизии собирать меня к Есаденским и в ожидании этого примусь потягивать чай с парным молоком, глядя в узкое окошко башни.

Голова немного болела в затылке, и я подождала, пока тяжёлый балдахин над кроватью перестанет выписывать круги, и можно будет сесть.

Нет, всё-таки это был не сон. Я находилась в камере, пусть и богато обставленной. Здесь не было земляного пола, устеленного соломой, по которой бегают жирные крысы, нигде не позвякивали, вделанные в стену кандалы и цепи, но всё же дверь, обитая железом, и крошечное зарешёченное окошко под самым потолком говорили о том, что выйти отсюда гораздо сложнее, чем попасть.

Масляные светильники давали мало света и нещадно чадили, я даже начала задыхаться, но, успокоившись, поняла, что надо отпустить страх и взять себя в руки. Последнее, что я видела, перед тем как потерять сознание, был Лотаринж. Это он лишил меня чувств, но до того я стала свидетелем почти чуда.

Огненный сокол Смеаргл — покровитель Драконов — взмыл вверх и улетел. Значит, помощь придёт, у меня получилось!

Взгляд упал на руки, свободные от огненных браслетов, и я заметила, что на пальцах нет ни кольца с жёлтым камнем, ни печатки из белого золота. Я больше не принадлежу ни Академии Гриам, ни Ордену Драконов. Я теперь всего лишь преступница, ожидающая своей, без сомнения, печальной участи.

Ждать долго не пришлось. Спустя некоторое время дверь открылась, пропустив внутрь моего родственника. Лотаринжу пришлось склонить голову, чтобы пройти через дверной проём, на лице мужа сестры промелькнуло неудовольствие.

— Ну, как обустроились, сестрица? — обратился он ко мне с вежливой улыбкой. — Всем и довольны?