— Ты передала мой поклон хозяевам?

— А как же, — прищурилась она. — Честь по чести.

И приложила палец к губам, а потом, достав из лифа записку, сунула её мне в руки.

— У меня ещё кое-что есть для вас, — шёпот Бринны раздался у самого уха. — Мне велели напомнить вам, что надо задействовать заклинание. Вы знаете, какое.

Кивнув, я сделала знак, чтобы девчушка посторонилась, и снова прошептала слова заклятья. На этот раз слабость почти лишила меня способности стоять на ногах, пришлось сидеть на кровати.

Сегодня я уже задействовала это заклинание, Мур предупреждал, что им нельзя пользоваться больше трёх раз в день, но выбора не было.

Первым делом я развернула записку Эванса:

«Ингредиенты тебе передадут. Сделай порошок сразу, как получишь их, и передай подателю записки. Тебя переведут в Саклен послезавтра. Оморочка сработает точно в срок, браслеты на твоих запястьях не помешают, будь готова обратиться сразу, как окажешься под открытом небом. Лети в мою сокровищницу, я найду тебя там и вывезу в Академию. Кстати, Болотная леди удивила меня, расскажешь потом».

Слабость немного отступила, отравленная надеждой. Послезавтра я стану свободной! Меня ждут и готовы спасти, причём речь не только о любимом, но и о руководителях Ордена Дракона, это было сродни чуду!

— Давай скорее, что у тебя есть! — обратилась я к Бринне и протянула руку. — Время заканчивается.

— А нас точно никто не видит и не слышит? — понизив голос, спросила девчушка, оглядевшись по сторонам.

— Точно, — устало повторила я и добилась, наконец, своего.

В холщовом мешочке были четыре ингредиента и ступка с пестиком. Дел на пару минут, но и они неумолимо истекали.

Руки плохо слушались, перед глазами плавали радужные круги, я истирала корни и листья почти вслепую, угадывая, добилась ли нужной консистенции по слуху и запаху.

— Кажется, всё, — произнесла я и аккуратно положила ступку рядом на кровать. В ушах набатом били колокола.

Дальше я ничего не помню, на глаза и разум опустилась тьма. «Успела», — подумала я и заснула.

Следующий день я провела в предвкушении освобождения. Лотаринж и прочие надзорники и носа не казали в мою камеру, Бринна пришла всего два раза, но знаками дала понять, что всё идёт по плану.

Я немного успокоилась и решила как следует выспаться. Отдых был мне необходим, ведь уже завтра потребуется задействовать все силы, которые у меня остались. Двойное использование заклинания укрытия в один день не прошло даром: аппетит почти пропал, стоило встать с постели — кружилась голова, а предметы перед глазами пускались в дикий пляс.

И всё же я была счастлива, как никогда ранее. Одно дело слушать тайные признания в любви, и совсем другое — получить им подтверждение. Свобода не казалась бы такой желанной, если бы помощь пришла из других, чужих рук.

Лежа на подушке, я представляла себе завтрашний день во всех подробностях. Вот меня выведут поутру во дворик тюрьмы, здесь будет мало места, негде развернуться, но ничего, справлюсь.

Браслеты, закрепленные наспех, падут с моих запястий по первому слову заклинания, а там и до свободы один взмах белоснежных крыльев.

Обратиться на морозном воздухе будет несложно, это сродни сбрасыванию старой шкуры, добротного и любимого, заношенного до дыр и родного, но ставшего малым костюма. Если я так тосковала по ощущению полёта всего спустя пять дней после обращения, то что ждало бы меня в Саклене, где о драконьей сущности можно было бы забыть?

Правы те, кто говорят, что дракона без обращения ждёт скорая смерть от тоски, потому что мы были летающими ящерами гораздо раньше, чем научились превращаться в людей.

Странно, я начала думать «мы», будто была рождена, чтобы стать Драконом. А ведь это не так! Помню, как госпожа Филес рассказывала мне легенду о бесстрашных карпах кои — золотистых рыбках, всегда норовящий плыть против течения. Однажды они задумали подняться вверх по водопаду, большинство погибли, но те, кому это удалось, превратились в Драконов. Хотя и не должны были таковыми стать.

«Те, кто восстают против обстоятельств, получают по заслугам. А каковы заслуги, одним Богам ведомо», — заканчил притчу бессмертный Хранитель и улыбнулся, прищурив жёлтые глаза.

Почему-то мне казалось, что, если удастся сбежать, все проблемы исчезнут. Я смогла бы найти путь к озеру Эванса с закрытыми глазами, конечно, за мной организуют погоню, но разве смогут даже самые искусные Маги сравниться в скорости с поднебесным Драконом? А уж проникнуть под воду, им и подавно не под силу.

В эту ночь, вопреки здравому смыслу, говорившему о том, что надо хорошенько выспаться, мне не удалось сомкнуть глаз. Чуть забрезжил рассвет, я встала и оделась сама, не дожидаясь Бринну, а потом уселась на разобранную постель, приготовившись ждать.

Уже совсем рассвело, но в мою камеру так никто и не явился. Когда с тазиком, полным горячей воды, пришла совсем другая девушка, выше Бринны на целую голову, довольно миловидная, но угрюмая и неприветливая, я запаниковала по-настоящему.

— Думала, меня сегодня переведут в Саклен, — произнесла я как бы между прочим, но служанка лишь хмыкнула и ничего не ответила.

— А где Бринна, та девчушка, что прислуживала мне два дня? — спросила я после того, как умылась и заставила себя проглотить кусочек вяленого мяса с краюхой ржаного хлеба

Завтрак был на удивление скудным, но так как аппетита у меня всё равно не прибавилось, я была не в претензии.

— Кто ж теперь знает, — пожала плечами девушка. Её грубый голос совершенно не шёл миловидному личику. — Наверное, валяется в канаве со свернутой шеей, госпожа. И всё из-за вас. Говорила я дурёхе, не лезь в дела господ, сами разберутся, а вот теперь она и поплатилась. А вам-то что будет? Да ничего и не будет, ясно дело!

В голосе девицы прозвучала искренняя обида, будто она и вправду скорбела об участи товарки. Она подняла на меня взгляд, полный презрения. Так жёны смотрят на падших девиц из дома терпимости, в который таскаются их мужья.

— Поругают — и с гуся вода! Счастливого дня, госпожа!

Быстро поклонившись, девица забрала тазик, мыло и остатки завтрака, чтобы, не обернувшись и не удостоивая меня больше ни словом, ни взглядом, исчезнуть за железной дверью.

Сердце окончательно ушло в пятки. Если при служанке я ещё крепилась, то теперь могла, опустив плечи, сесть на постель, поджать ноги и спокойно поплакать. Я была готова на любую сделку, лишь бы выйти отсюда под открытое небо.

Наверное, что-то сорвалось. Теперь надзорники удвоят охрану, станут строже следить за мной, не зря же заменили служанку. Думать о том, что Бринну убили, я не хотела, почему-то мне казалось, что это не так.

Девчушка с родимым пятном и косоглазием и так пострадала от судьбы, и при этом не унывала, надеясь на счастливую долю, ну не могло для неё всё закончиться, едва начавшись!