Мрак буркнул:

— Ты не человек. Ты… чурбан. Только раньше был простойчурбан, теперь — с чипами. Ты хоть раз в жизни слезу выронил?

Олег раскрыл рот, закрыл, сглотнул, лицо слегка посерело.Мрак, не дождавшись ответа, удивленно поднял голову, но Олег сказал горько:

— Мрак… каждый человек оставляет этот мир таким жеидиотским, злым, несправедливым, каким застал, но мы… мы!.. знаем, что он сталлучше. Но для того, чтобы сейчас пользоваться Интернетом, пришлось… пришлосьэто стадо и толкать, и заманивать пряником, и возможностью безнаказанногограбежа, и честью, и славой, и трусостью… Приходилось… Да что там! Однажды мнепришлось вовсе… Ну, это звучит не совсем гуманно, но однажды пришлосьуничтожить целую цивилизацию. Я не видел другого выхода, как стереть с лица землиее целиком: вместе с людьми, козами, садами и постройками, будь то дворцы иликурятники. Дабы, как говорится, зараза не коснулась других…

— А она была, в самом деле… заразна?

Олег сдвинул плечами:

— Говорим же заражать энтузиазмом, заражать восторгом,хотя слова-то гадкие… Вообще-то она была самой счастливой цивилизацией насвете! Вернее, там жил самый счастливый и здоровый народ. Там были самыевеселые дети…

Лицо его помрачнело. Мрак спросил враждебно:

— И что же? Чем они тебе не угодили?

— Они были счастливы и безмятежны, — ответил Олегс такой горечью, что лицо пожелтело, как у покойника. — Не уничтожь их,сейчас бы мы ездили верхом на хороших породистых лошадях, у каждой семьи был бысвой домик, сад, а рабы были бы счастливы и благополучны… Ну, ты это знаешь полегенде о потерянном рае. Пока жили в раю, ни черта не делали, а когда егопотеряли… пришлось и землю пахать, и плуг придумывать, и одежду, чтобы незамерзнуть, и Интернет, чтобы общаться. Конечно, ни о каких компах, телевизорахили даже паровозах не могло бы быть и речи! Науку и технику создали и развили…неблагополучные народы! И вот теперь у нас есть то, что добыто потом, кровью игибелью целых народов, стран, культур!

Он умолк, голова опустилась на грудь. Мраку хотелось обнятьего, как в старые времена, когда вышли из Леса, когда эти двое с Таргитаемжались к нему, могучему и все умеющему.

— А может быть, — сказал он нерешительно, —лучше было бы оставить так… ну, ту счастливую цивилизацию?

— Нет, — ответил Олег резко. — Никакаясчастливая цивилизация не выстоит, к примеру, против чумы или холеры! И уж темболее против столкновения с кометой!

На Мрака пахнуло холодом. Олег поднял голову, в глазахблистал неистовый огонь. Лицо стало злым и решительным.

— А что, комета близко?

— Никто не знает точно. Но по прикидкам… даже оченьблизко. Мы… человечество жестокую цену заплатило, чтобы вскарабкаться навершину этого могущества! И я страшусь все это потерять. Понимаешь, Мрак,раньше, когда я уничтожил ту цивилизацию, на этой планете их оставалось еще околотрех тысяч! Понимаешь? А вот сейчас, когда их осталось не больше десятка… я довизга страшусь, что останется только одна. Потому что ей ошибаться уже никакбудет нельзя… а я не могу представить себе такую, чтобы не ошибалась вовсе!

— Все ошибаются, — пробурчал Мрак.

— Но всех поправляют, — горячо сказал Олег. —Однако, если останется одна, поправлять будет некому.

Мрак долго думал, повесив голову. Потом Олег увидел, какплечи оборотня вздулись шарами мускулов, раздвинулись шире. Шея стала толще, акогда Мрак поднял голову, в темно-коричневых глазах горел тот огонь, которыйОлег видел только в первый год, когда они вышли из Леса.

— Так бы сразу и сказал, — прогремел он сильнымголосом, словно прогудел в огромный боевой рог.

— Что? — не понял Олег.

— Что надо спасать мир, — объяснил Мрак. — Мыведь мелочами не занимаемся, верно?

Окна тревожно стукнули. Ветер взметнул занавески, снаружиглухо зарокотало. Небо из серого стало сизо-розовым, вдали слабо мерцало. Постеклу потекли блеклые струйки. Дождь показался мелким, гаденьким, совсем нелетним.

— Я закрою, — сказала Елена торопливо.

— Лучше я, — возразил Олег негромко.

Не поднимаясь из-за стола, он что-то переключил, жалюзикрасиво опустились, раскрываясь как лепестки, а в помещении зажегся ровный приглушенныйсвет.

— Как здорово!

Он отмахнулся:

— Лучше помоги Юлии накрыть на стол. Как умеешь,конечно.

— Ну, если как умею…

За окном потемнело, раздался грохот, мелкий дождик сменилсятолстыми, как веревки, струями.

— Нет, — сказал Мрак довольно, — все-таки ещелето.

Обе так суетливо вертелись перед зеркалом, что даже Юлияощутила себя обезьяной, отыскавшей затейливый камешек. Но все-таки серьги сгромадными изумрудами очень идут ее строгому бледному лицу, такому красивому иутонченному, придавая добавочную аристократичность и изысканность. А громадныйизумруд на цепочке приковывает внимание, а затем переводит его чуть ниже, гдевыглядывают верхушки двух изумительно ровных, словно очерченных циркулем,полушарий.

Даже Елена со своими темными рубинами похорошела и сталадержаться увереннее. Ощутила, дурочка, что от мужчин с такими деньгами нетолько неприятности. И так выгибается перед зеркалом, и так, Юлия первойзаставила себя отвести взгляд в сторону от зеркала.

— Да, — выговорила она, — это… квартирка!

Раньше всегда с жадностью и надеждами читала в объявлениях,что продаются квартиры в новых строящихся домах всего триста долларов за метр,в кирпичных — триста пятьдесят, четыреста… пятьсот — это уже улучшеннаяпланировка, семьсот — элитные дома, но иногда мелькали объявления, что сдаетсяс квартирами по две тысячи за метр, а однажды в телепередаче видела дом,снятый, правда, только снаружи, где квартиры по пять с половиной тысяч заквадратный метр!

Судя по всему, — подумала смятенно, — той, что запять с половиной, этой разве что в приходящую прислугу.

Пока Елена прихорашивалась перед каждым зеркалом, а их вквартире оказалось много, Юлия вернулась к мужчинам:

— Вот так и будете сидеть на кухне?

— Кухня? — переспросил Олег с таким удивлением,словно только сейчас заметил, что какие-то злые люди перенесли его именносюда. — А почему нет?.. Раз к цыганам решили не ехать…

— Да просто квартирка — заглядение, — сообщилаЮлия. — Ты хоть об этом знаешь?.. Во сколько обошлась?

Олег поморщился:

— Да что вы все о материальном? И ты, и Елена… раз ужмы вас так подвели, выбирайте любые в этом городе. Или в любом другом на этойпланете. Завтра будут вашими.

Елена только что вошла, непонимающе смотрела на всехбольшими испуганными глазами.